Хафиз и пленница султана. Самид Агаев
Предместье Табриза.
Весь путь проделали молча, время от времени Али пытался заговорить с девушкой, но она либо отделывалась односложным ответом, либо не отвечала вовсе. В деревню пришли в сумерках. Али схватил за плечо пробегавшего мальчишку, и тот привел их к дому старосты. Али заглянул за ограду – во дворе гулям жарил на углях кебабы, густой ароматный дым расползался по углам сада. Али почувствовал, как у него свело желудок от голода.
– Эй, – услышал он окрик, – ты чего здесь высматриваешь?
Али повернул голову, в глубине сада под навесом был устроен эйван[79], на котором, скрестив ноги, сидел человек, перебирая четки.
– У меня к тебе дело, – крикнул Али, – Подойти сюда.
Человек спустил ноги с возвышения и, не торопясь, направился к нему.
– Ну, в чем дело?
– Тебя Ризван зовут?
– Ну, предположим, что дальше?
– Меня послал Шамс Туграи, сказал, чтобы ты дал ключи от его дома.
– А почему я должен тебе верить? – резонно спросил староста.
Али, вспомнив, вытащил перстень и показал ему.
– Теперь вижу, что действительно от него. А это кто с тобой?
– Брат мой, – сказал Али, оглянувшись на Йасмину.
– А вы по какому делу к нам?
– Погостить.
– Понятно, что ж, добро пожаловать.
Помявшись, словно пребывал в затруднении, староста спросил:
– А что там с вазиром? Я слышал, дело его плохо.
– Пустое, – ответил Али, – Все в порядке. Он по-прежнему сахиб дивана Табриза. Так что если тебя беспокоит судьба вазира или твое благополучие зависит от него, вздохни спокойно, ему ничего не угрожает. И поторопись с ключами, уже темнеет, впотьмах в чужом доме не очень-то удобно располагаться.
Начальственный тон, который неосознанно взял Али в разговоре со старостой оказался верен. Привычка к повиновению взяла верх над подозрительностью и любопытством. Староста не только дал ключи, но и послал с ними провожатого, вручив ему еще и корзину с едой.
– Наверное, вы проголодались с дороги, – сказал староста, угодливо кланяясь им вслед.
– Спасибо, это будет как нельзя кстати, – одобрительно кивнул Али.
Село лежало у подножия холма, и дом вазира оказался в самой верхней части.
Сопровождаемые лаем собак, они пришли к дому. Али взял у слуги корзину и отпустил его. Дом вазира в темноте отличался от соседних разве что своими размерами. Али не без труда справился с замком, и они вошли внутрь. Ночь выдалась звездной, поэтому в комнате, в которой они оказались, было достаточно света, чтобы Али разыскал светильник, масляную лампаду.
Поболтав, убедился, что она заправлена, он нашарил на полке кресало и зажег его. Комната озарилась желтым неровным светом. Али, держа в руках лампаду, обследовал весь дом. Йасмин следовала за ним по пятам.
– Ты не хочешь присесть, отдохнуть? – спросил Али.
– Нет, я не устала.
– Душно, может быть, откроем окна?
– Не надо, – быстро возразила девушка.
– Почему?
– Комары налетят, и вообще, с улицы увидят.
– Действительно, –
Эйван – веранда, здесь – помост.