Убить колибри. Александр Проханов
казалось, свилось узлом невидимое чудище.
Где-то здесь рос трехсотлетний дуб, который помнил Пушкина. Но Челищев не находил его. Он стоял перед высоким зданием столетней давности с огромными окнами. Здание было черным, но два этажа ярко светились, словно там шел ночной праздник. Хрустальные стекла в плетеных рамах пылали белым светом, в котором серебрилась метель. И из этих окон веял тяжелый ужас, сводил с ума.
Сюда, к этому великолепному дому, привела Челищева Богородица. Здесь угнездилось зло, которое погубит Россию. И Челищев, немощный, застывающий от холода на ночном бульваре, должен остановить это зло.
Он стоял, оцепенев, среди аметистовых деревьев, глядя на пылающие окна.
Глава 2
Квартира Евгения Генриховича Франка, главы государственного телеканала, размещалась в доме на Тверском бульваре, занимала два этажа и состояла из двух десятков комнат. Каждая комната имела свое название, отличалась особым убранством.
Зимний сад, наполненный тропическими растениями, именовался «Джунгли», в нем пахло сладковатым тлением африканских лесов, а в небольшом бассейне плавала Виктория Регия, похожая на зеленый таз, с белоснежным дивным цветком, и скользили тени экзотических рыб.
В библиотеке, носившей название «Александрийская», в стеклянных шкафах хранились коллекционные книги и рукописи. Старинные Евангелия с разноцветными буквицами. Свитки папирусов и пергаментов, разрисованных иероглифами и египетскими божествами. Желтый, перетянутый ленточкой рулончик из свиной кожи, найденный в Кумране. Здесь стоял старинный глобус, по которому Колумб прокладывал путь в Новый Свет. Пахло пеплом исчезнувших царств, костной мукой безвестных погребений.
В комнате, именуемой «Я и Они», были развешаны фотографии хозяина Евгения Генриховича Франка в обществе самых именитых людей планеты. Франку пожимали руки русский Президент и Премьер-министр. С ним обнимались гологрудые голливудские актрисы. Он припадал к руке Папы Римского. В альпинистском облачении он стоял на вершине Монблана рядом с американским миллиардером, покорителем вершин. На палубе элегантной яхты он держал огромного пойманного тунца, а рядом улыбался своими индейскими губами Президент Венесуэлы. Здесь пахло вкусными лаками дорогих рамок и кожей расставленных диванов.
Небольшая галерея современных художников именовалась «Центр Помпиду». Здесь висели Малевич, Кандинский, Энди Уорхол, современные русские мастера Виноградов и Дубоссарский. Холсты сохранили запах гуаши и масла, словно их привезли из лучших музеев мира.
В комнатах на обоих этажах было множество уютных уголков, в которых шумели, разглагольствовали, спорили и хохотали гости. Подходили к бару, где виртуозный бармен наливал им в стаканы виски, бросал серебряными щипцами ломтики льда. Иногда подвыпивший гость ронял стакан или рюмку. Стекло разбивалось. Тут же появлялся милый служитель, сгребал в совочек осколки и уносил с виноватой улыбкой.
В одном из