Фея незабудок. Стася Холод
не ускользнули от внимания воспитателя, но мистер Дэни относился к происходящему философски, считая, что дурь перекипит сама собой. Однако, когда на тыльной стороне узкой ладони Доминик нарисовал якорь, воспитатель понял, что шутки кончились. Мистер Дэни сухо отчитал его, завершив гневную тираду хлесткой фразой: «Стыдитесь, Доминик Ингрэм. Вы – сын джентльмена, и сочли возможным разукраситься татуировками, как последний беспризорник из портового кабака».
Мистер Дэни
Сконфуженный и поникший, Доминик ушел в смежную с дортуаром умывальную комнату. Он долго плескался в ледяной, пахнущей ржавчиной воде, раз за разом намыливал ладонь и даже пытался тереть ее мочалкой. Чернильный рисунок стал бледнее, но совсем пропадать не хотел. В расстройствах Доминик пропустил мимо ушей злорадные смешки «доброжелателей», заглядывавших в умывальную с таким воодушевлением, будто там представляет бродячий фокусник. Энди Мидлс, как сторонник куда более суровых мер воспитания, был разочарован и возмущен снисходительностью мистера Дэни, и услужливо посоветовал ему довести этот проступок до сведенья директора, но услышал в ответ:
– Не тебе меня учить, Мидлс!
Поборнику благонравия ничего не оставалось делать, как надуть губы и демонстративно уткнуться носом в учебник.
Вскоре Домиником овладела новая потрясающая идея: сбежать из приюта и наняться юнгой на корабль. Он рассказал о своих намереньях Стюарту, заранее зная, что в море от этого увальня и тюфяка будет больше вреда, чем пользы, но исчезнуть украдкой было бы не по-товарищески.
– Послушай, как же мы сбежим, ведь скоро проверочная по геометрии, – затосковал Стюарт, в котором неожиданно прорезалась жажда знаний.
– Пустяки, поплаваем с годок и вернемся, тогда и напишешь свою контрольную.
– А если Тихий Омут нас назад не пустит?
– Чудак ты, Стюарт Вэйли! О наших подвигах сообщат в «Морских ведомостях». Директор сам будет гордиться такими воспитанниками, почетными листами нас наградит.
Физиономия Стюарта выразила глубокое сомнение, но он все же, скрепя сердце, согласился с Домиником, горячо надеясь, что дальше болтовни дело все равно не продвинется. Мелкий моросящий дождь и промозглый мартовский ветер совсем не вдохновляли его на побег, к тому же Стюарт не был уверен, что хочет совершать подвиги. Доминик принялся вводить его в курс дела и знакомить с техническими тонкостями предстоящей затеи:
– Отчаливаем завтра, за час до подъема. Когда нас хватятся, мы будем уже далеко от Гриттис-стрит. Правда, пальто надо заранее переправить из гардеробной под кровать, чтобы поутру в потемках не шарахаться.
– Но ведь дверь-то будет заперта.
– Вылезем в окно между кладовкой и прачечной и спустимся вниз по водосточной трубе.
Со мной не пропадешь, у меня все продумано.
Утром он толкнул Стюарта в бок и шепнул:
– Вставай. Пора.
Мальчики, взяв в охапку вещи, потихоньку, на цыпочках,