#моя [не]идеальная жизнь. Софи Кинселла
![#моя [не]идеальная жизнь - Софи Кинселла](limg_read195676.jpg "#моя [не]идеальная жизнь - Софи Кинселла")
Вы свободны?
Он встречается со мной взглядом, и у меня сладко замирает сердце.
– Да, я свободна. Давайте прокатимся!
Я невольно смеюсь над нелепостью всего происходящего вокруг нас. Люди присоединяются к толпе Санта-Клаусов и подпевают Мэрайе. Я вижу пару Санта-Клаусов, которые едут тандемом. А один парень выбрал себе «пенни и фартинг»[10].
Вот почему я перебралась в Лондон, думаю я с ликованием. Ради этого.
– Плачу за нас обоих, – твердо произносит Алекс. – В последнее время я недостаточно делал для благотворительности, и ваш альтруизм меня пристыдил. – Он кладет в ведерко банкноту в пятьдесят фунтов, прежде чем я успеваю остановить его. Затем берет велосипед и передает его мне.
– Вот шапка Санты. – Девушка с ведерком надевает на меня шапку с помпоном, в котором горит огонек.
Я выкатываю велосипед и смотрю на Алекса. На нем тоже шапка с огоньками. Вокруг белой оторочки мерцают звездочки, так что у Алекса замечательный, совершенно ангельский вид.
– Спасибо, – говорю я, указывая на ведерко. – Вам не следовало это делать, но все равно спасибо.
– Не за что. – Он улыбается обезоруживающей улыбкой.
Мне хочется сказать что-нибудь еще – что-нибудь остроумное. Но на это нет времени: мы уже едем. Я сто лет не каталась на велосипеде, но ноги сами все вспоминают. Мы катим по улице вместе с толпой Санта-Клаусов, и нас всю дорогу сопровождают музыка и смех.
Это один из самых волшебных вечеров в моей жизни. Мы едем из Чизвика в Хаммерсмит, потом на Кенсингтон-Хай-стрит, где еще полно покупателей, мимо Альберт-холла. Затем Найтсбридж, где «Хэрродз» с его яркими огнями похож на сказочную страну, а в витринах магазинов выставлены рождественские товары. Мы проезжаем по Пикадилли, по Риджент-стрит, и я закидываю голову, чтобы взглянуть на праздничную иллюминацию над головой.
Вечерний воздух холодит щеки. Повсюду мелькают красно-белые шапки Санта-Клауса. Я слышу звон велосипедных клаксонов и вой автомобильных сирен, а велосипедисты подхватывают знакомые рождественские песни. Я никогда еще не ощущала такого подъема. Сейчас звучит песня «Рождество каждый день». Ах, как бы мне хотелось, чтобы так было каждый день! Ехать на велосипеде по Пикадилли-Серкус. Махать прохожим. Чувствовать, что я в Лондоне. И все время оглядываться, чтобы улыбнуться Алексу. На самом деле у нас мало шансов поговорить, но Алекс – всего в десяти ярдах от меня. И когда я оглядываюсь, то знаю, что в моих воспоминаниях будет звучать не «Я ездила на велосипеде вместе с Санта-Клаусами», а «Мы ездили на велосипеде с Санта-Клаусами».
На Лестер-сквер мы останавливаемся, чтобы выпить горячего шоколада в уличном ларьке. Я беру две чашки, подходит Алекс с велосипедом. На его лице – широкая улыбка.
– Привет! – говорю я, подавая ему чашку. – Разве не классно?
– Самый лучший способ путешествовать, – утверждает он и отпивает из чашки. – Очевидно, это конец официального маршрута. Мы все расстаемся, и каждый идет своим путем. В любом случае
Старинный велосипед, у которого диаметр переднего колеса в пять раз больше диаметра заднего.