Кукольник. Лиам Пайпер
по длинному коридору склада, затем по снегу… Очутившись в очередном помещении, Аркадий остановился перед капо. Тот протянул ему полосатые штаны и робу. Хотя Аркадий держал одежду на расстоянии вытянутых рук, в нос ему ударила вонь, впитавшаяся в ткань после того, как предыдущий ее владелец на протяжении нескольких месяцев тяжело в ней трудился и умирал от страха. Нос Аркадия сморщился, что не укрылось от внимания капо.
– Что-то не так, принцесса? – спросил он.
– Одежда грязная, – произнес он на ломаном, но вполне понятном немецком. – У вас не найдется для меня чистой одежды?
Капо злобно ухмыльнулся и выхватил тряпье из рук Аркадия.
– Ты что, считаешь себя слишком хорошим для наших шмоток? Ты кто, модник? Адвокат или врач?
Аркадий покачал головой.
– Крестьянин.
Капо провел по мягким розовым ладоням Аркадия своими огрубевшими мозолистыми пальцами.
– Эти руки никогда не касались земли. Ты что, профессор? Важный тип?
Капо указал на свою грудь. К его робе пришит был зеленый треугольник, повернутый вершиной вниз.
– Видел? Это значит, что я убийца. Я здесь главный. Этот мир перевернут с ног на голову. Профессор! Ты меня понял? Или тебе нужен переводчик? Ладно, получай.
Капо показал Аркадию кулак, чтобы он хорошенько его оценил, а затем ударил в солнечное сплетение. Аркадий упал. Хотя он уже несколько дней ничего не ел, его стошнило. Это развеселило капо. Смеясь, он ушел. Другой капо, лицо которого не было таким злым, помог Аркадию встать и провел в сортировочную комнату.
Двое эсэсовцев расхаживали там, оценивая мужчин. Они рассматривали их мускулатуру, пробовали бицепсы, заглядывали в рот, проверяя, здоровы ли зубы и десны. Один из эсэсовцев, взглянув на Аркадия, подошел к нему. Немец щупал и тыкал пальцем в его мышцы, и Аркадий понял, что его мускулатура, отшлифованная многочасовыми изнуряющими упражнениями с гирями, отжиманиями и спринтерским бегом, стала причиной пристального внимания со стороны эсэсовца. Его приятели в Праге часто подшучивали над ним, когда Аркадий, раскрасневшийся и запыхавшийся, возвращался после пробежки. Они говорили, что однажды тщеславие его убьет. Он едва не улыбнулся, подумав, как близки они оказались к истине, но вовремя себя одернул. Капо уже научил его, как опасно позволять своему лицу выражать что-либо, помимо тупого безразличия.
– Ты сильный. Можешь работать? – спросил эсэсовец.
Аркадий кивнул.
– Хорошо, – сказал эсэсовец, а затем, повернув голову, крикнул на немецком: – Еще один в зондеркоманду.
Затем его повели в другое помещение и выдали шинель, которую Аркадий накинул поверх робы. После перепроверки бумаг два капо, крепко держа его, вытатуировали на левой руке Аркадия номер и пришили к робе треугольник над сердцем. Затем Аркадию сказали, что его отправляют в зондеркоманду. Там работают только самые сильные мужчины. Работа там особая. Ему очень повезло. За ее выполнение он будет получать вознаграждение. На короткое время, доведенный голодом почти до полного