Древний Рим. Владимир Борисович Миронов
корабли, для чего использовались деревянные балки зданий, медь из переплавленных статуй. Женщины отдавали свои волосы – для плетения канатов – и золотые украшения – на покупку оружия и продовольствия. Карфаген сражался с мужеством обреченного. Но мужество защитников только отсрочило финал трагедии.
Бой в Карфагене
В конце концов, город с двухметровыми стенами взяли штурмом (146 г. до н. э.). После долгих лет осады битвы, а также болезни и голод унесли жизни тысяч карфагенян, но те продолжали сражаться. Римлянам все же удалось ворваться в город. В храме бога огня стояла позолоченная статуя Решефа. Воины стали сдирать позолоченные пластины с фигуры божества весом примерно в тысячу талантов. На улицах шла страшная резня – из 700 тысяч жителей уцелело около полусотни. В Бирсе (холм с кремлем, куда бежали 55 тысяч жителей и воинов) разыгрались последние сцены этой 6-дневной трагедии. Картину битвы оставил Аппиан.
Панцирь из гробницы в Ксур-эс-Сад. Тунис. Музей Бардо
«Все было полно стонов, плача, криков и всевозможных страданий, так как одних убивали в рукопашном бою, других еще сбрасывали вниз с крыш на землю, причем иные падали на прямо поднятые копья, всякого рода пики и мечи. Но никто ничего не поджигал из-за находившихся на крышах, пока к Бирсе не подошел Сципион. И тогда он сразу поджег все три узкие улицы, ведшие к Бирсе, а другим приказал, как только сгорит какая-либо часть, очищать там путь, чтобы удобнее могло проходить постоянно сменяемое войско. И тут представлялось зрелище других ужасов, так как огонь сжигал все и перекидывался с дома на дом, а воины не понемногу разбирали дома, но, навалившись все разом, обрушивали их целиком. От этого происходил еще больший грохот, и вместе с камнями падали на середину улицы вперемешку и мертвые и живые, большей частью старики, дети и женщины, которые укрывались в потайных местах домов; одни из них раненые, другие полуобожженные испускали отчаянные крики. Другие же, сбрасываемые и падавшие с такой высоты вместе с камнями и горящими балками, ломали руки и ноги и разбивались насмерть. Но это не было для них концом мучений. Воины, расчищавшие улицы от камней, топорами, секирами и крючьями убирали упавшее и освобождали дорогу для проходящих войск; одни из них топорами и секирами, другие остриями крючьев перебрасывали и мертвых и еще живых в ямы, таща их, как бревна и камни, или переворачивая их железными орудиями: человеческое тело было мусором, наполнявшим рвы. Одни из выбрасываемых падали вниз головой, и их ноги, торчавшие из земли, еще долго содрогались; другие падали ногами вниз, и головы их торчали над землею, так что лошади, пробегая, разбивали им лица и черепа, не потому, что всадники этого хотели, но из-за спешки. По этой же причине так делали и сборщики камней. Трудность войны и ожидание близкой победы, спешка в передвижении войск, крики глашатаев и трубные сигналы, возбуждавшие всех, трибуны и центурионы, пробегавшие мимо со своими отрядами, сменяя друг друга, – все это делало всех