Шенгенская история. Андрей Курков

      – Ты что, деда Йонаса боишься? – усмехаясь, спросила Рената.

      – Нет, что ты! – Витас отвлекся от ботинок. – Но он как-то странно смотрел на меня тогда, в «Шенгенскую ночь»!

      – Не странно, а пристально! – поправила его Рената. – Он на всех так смотрит потому, что зрение плохое. Да и глаза его всем кажутся слишком большими и недовольными, это из-за линз очков! Пошли!

      В коридоре ближними к выходу стояли сапоги деда Йонаса, и возле них блестела лужица растаявшего снега. Значит, выходил он на двор, пока внучки дома не было.

      Разувшись, оба прошли на половину Ренаты. Витас только оглянулся на много раз перекрашенные двери, ведущие к деду Йонасу, в его жизненное пространство.

      – Что-то у него тихо! – с подозрением произнес Витас, усевшись на диван.

      – А почему у него должно быть громко? – удивилась Рената. – Он рок не слушает, телевизор не смотрит! Старики вообще стараются жить незаметно для окружающих!

      – Да, – согласился Витас, но по его взгляду Ренате стало понятно, что думает он уже о чем-то другом. – Так из-за каких мыслей ты чуть в мой автобус не врезалась? – спросил он после короткой паузы.

      Рената присела рядом, закинула руку Витасу на плечо, поцеловала его в щеку. Он хотел уже было обнять ее и поцеловать по-настоящему, но тут она его остановила:

      – Ты хочешь целоваться или узнать, о чем я думала?

      – Узнать, конечно! – закивал он и чуть отодвинулся.

      – Я думала, что нам еще рано куда-то ехать, – серьезным тоном проговорила Рената и посмотрела ему в глаза, ожидая реакции.

      – Почему? – искренне озадачился Витас.

      – Сколько времени мы знакомы? – спросила молодая хозяйка половины хуторского дома.

      – Ну, почти пять месяцев или даже чуть больше!

      – А сколько дней мы провели вместе? – продолжила она вежливый допрос.

      Витас задумался.

      – Семь? – полуспросил он.

      – Шесть, – подсказала она правильный ответ. – А сколько ночей мы провели вместе?

      – Три.

      – Четыре, – поправила она его опять. – Или ты «Шенгенскую ночь» не считаешь?

      – Не считал, мы же были с другими.

      – Видишь, – она опять усмехнулась. – Для тебя ночь – это секс, а для меня – это быть вместе! Но это ничего, это, наверное, у всех так… Но дело в том, что если я уеду, то дед останется один. И если он заболеет или что-то случится, то никого рядом не будет! Я с ним уже несколько раз об Италии говорила, и о тебе… Ему уже много лет, и просто страшно оставаться одному. Я это чувствую.

      – Сейчас одиночество перестало быть страшным, – Витас пожал плечами. – Есть мобильники, есть интернет, есть, в конце концов, скайп, по которому можно