Дом близнецов. Анатолий Королев
головоломку, пытаясь разобрать медные петли.
– Фарро, будь любезней к профессору, подними-ка свою задницу, корифей.
Певец подчинился, привстал и кивнул, слегка развернув к новичку свою скучную физию. Но изобразить любезность не смог.
– Сядь, невежа, – сказал фон Борисс и продолжил представление гостей. – Наискосок от вас, профессор, наша домашняя пифия, ее настоящего имени мы не знаем, вот почему ей разрешено носить маску. Хотя, согласитесь, сидеть в маске во время ужина некрасиво. Потому мы наказали пифию немотой. Говорить за нее будет моя внучка Катя по прозвищу Кукла. Вместе они составляют единое тело пифии. Голову и рот. Эта двойка – самая важная пара за нашим столом. Они воплощают нашу цель – избавить человечество от тайных мыслей. Вскрыть черепа лжецов и отменить все тайны мира.
«Ого!» – насторожился Валентин-Клавиго.
– Пифии принадлежит право пророчества и делопроизводство малого суда. Не спешите попасть ей на язык, профессор. Это всегда сюрприз.
«Если есть суд малый, значит, есть и большой», – подумал обманщик и втайне поежился.
Немолодая высокая дама в венце из стекляруса, в горжетке из перьев, в бархатной полумаске любезно кивнула гостю и обняла рукой в перчатке прелестную большеглазую девочку лет семи с большим белоснежным бантом на круглой макушке. Только алый горошек сменился черным.
«Так вот кто пробежал утром мимо окна», – сказал себе Валентин.
– Ты настоящий профессор? – важно спросила Кукла.
– Да, – ответил детектив как можно приветливей.
– Жаль, лучше бы ты был шпионом, – сказала девочка.
Все рассмеялись, а князь погрозил пальцем.
– Итак, дон Клавиго, мои падчерицы-близняшки Герда и Магда, мой певец Аир Фаринелли, моя Пифия в двух лицах – это мой малый двор. Моих верных слуг я уже назвал. А это наш дружеский круг. Знакомьтесь. Художник Гай Розов. Его задача – закончить, наконец, портрет малого двора. Мы стоим группой в большой зале. Там осталось дорисовать только мое лицо. Увы, я не умею позировать. Эта храбрая девушка – фотограф Катрин Аис, она снимает альбом интерьеров нашей виллы и парка для издательства «Галлимар», а заодно шлепает репортаж о клинике для журнала «Шпигель». И, наконец, беллетрист Даниил Протей, который делает для издательства «Ферлаг» книгу моих интервью. Она будет называться «Лекарство от рака, или Диалоги успеха».
– Диалоги триумфа, – поправил беллетрист.
Валентин бегло отмечал про себя: художник – бледнолицый юнец в стиле готов с губами вампира, в шлеме авиатора; фотограф – бритоголовая девушка-панк с тату на плече, писатель – человек без примет, с шеей красного индюка.
– Там наш связник, бравый солдат Курц, – показал князь в сторону, где у стеклянной стены за столиком сидел радист в наушниках из черного эбонита. Перед ним громоздилась нескладная военная рация 20-х годов, сам он был в новенькой форме с пилоткой, просунутой под матерчатый погон.
Связник сдернул наушники, вскочил и щелкнул