Черная папка. История одного журналистского расследования. Владимир Мукусев
то есть за границей, нужно было получить партбилет, – для меня вопросов не стояло: его получать надо.
Так через год с небольшим я получил формальный повод снова записаться на прием к Лапину. Та же приемная, знакомая женщина-секретарь и вот он, наконец, – заветный кабинет. Его хозяин смотрел на меня так, будто видел впервые.
– Я по поводу командировки в Афганистан.
Снова черточки на бумаге и разговор, не поднимая глаз.
– Да, я помню. Что вы хотите?
– Я теперь член КПСС.
– И что?
– Но год назад вы сказали…
– У нас там прекрасно работает корреспондент Михаил Лещинский. Закажите ему материал, который Вам необходим. Он все сделает.
Последняя фраза прозвучала с сожалением, словно бы ему было неловко объяснять мне такие очевидные вещи. Мы расстались, и – как показало время – уже навсегда; через несколько месяцев Горбачев отправил Лапина на пенсию.
Сагалаев, которому я пересказал разговор, снова пожал плечами: «Значит, так тому и быть. Заказывайте материалы Лещинскому». И все бы так и закончилось не начавшись, если бы в тот день, выходя от Лапина, я не столкнулся случайно в коридорах здания на Пятницкой с Виктором Ногиным. Мы еще не были с ним близкими друзьями – ими нас сделал Афганистан, – но знали друг друга восемь лет, иногда пересекались по работе, и вполне естественно было с его стороны спросить: «Так ты зачем здесь?», а мне в ответ рассказать (по которому разу!) свою историю. Выслушав, Виктор задумался: «Да, это, конечно, непросто. Я подумаю. Может, получится тебе помочь…».
Шел 1985 год. Странные слова начали доноситься из Кремля – перестройка, ускорение, гласность… От них веяло чем-то свежим, новыми возможностями и новыми надеждами. Страна менялась, и с нею вместе – очень медленно – менялись понятия о том, что «можно» и что «нельзя» в журналистике. И все-таки, честно говоря, тогда я не принял обещание Виктора всерьез. Слишком недавним, саднящим было разочарование от отказа, слишком однозначным казалось решение Лапина. Но уже через месяц меня вызвали в партком Гостелерадио. Секретарь был краток и сух: «Мы решили поручить Вам серьезное дело. Вы поедете в Афганистан в составе специальной группы, возглавлять которую будет Виктор Ногин. Ваше дело – снимать материалы о дружбе двух стран, о том, как мы помогаем братскому афганскому народу, о дружбе советского комсомола и ДОМА – Демократической организации молодежи Афганистана…». И в начале февраля 1986 года мы начали готовиться к поездке.
Я вспомнил сейчас эту историю не для того, чтобы, по примеру многих, в очередной раз пнуть давно усопшего льва – Коммунистическую партию Советского Союза, которая своей руководящей и направляющей ролью душила свободную мысль, чинила препятствия журналистам, желавшим всего лишь честно выполнять свою работу. Моя цель иная: напомнить тем, кто знает, и попытаться рассказать молодым, плохо представляющим себе обстановку тех лет, о жесткой схеме, которая четко работала на нашем телевидении в восьмидесятые годы и – по большому счету