Контракт на смелость. Елена Моисеева
смысла, и я решила устроить экскурсию по кораблю. Из чемодана достала расческу, зеркало и темно-серый свободного покроя костюм, идеально подходивший мне к глазам. За пять минут привела себя в порядок и направилась к выходу. И как это чудо открывается? Я пошарила по двери рукой – безрезультатно. Через минуты три обнаружила на стене по правую сторону маленькую кнопочку, нажала – и дверь исчезла.
В коридоре было пусто и светло. Я свернула направо и побрела неспешным шагом. По пути попадались одни сплошные двери, ведущие неизвестно куда. А что я ожидала? Зато, в самом закутке коридора, я обнаружила помещение с открытой дверью и надписью: «Не входить!» на изибнисцком языке. Постояла, потопталась, а потом подумала, да какая разница, меня все равно никто не видит и не слышит, лучше удовлетворю свое любопытство, чем умру от него.
В помещение я зайти не успела. Загорелись синие лучи, заорала сирена, и тело пронзила острая боль. Меня отшвырнуло обратно в коридор.
Минут пять я ничего не видела и не слышала, перед глазами стоял серый туман, а в ушах гул. Зато, когда в голове прояснилось, мне захотелось провалиться сквозь землю. Передо мной нависал могучий незнакомый мне изибнисец со страшным выражением лица и что-то мне кричал. Разобрать, о чем он толкует, я не могла. Верзила буквально шипел, скороговоркой изъяснялся на своем языке и чуть ли слюной не брызгал. Позади него стояли еще пятеро. Плохо дело, очень плохо… А мне-то как плохо, кто бы знал! Я попыталась встать, но у меня ничего не получилось, вот тут я и испугалась не на шутку. Что это было? Я вообще теперь встать смогу?
Громоподобный изибнисец, похоже, выдохся и замолчал. Зато позади него вырисовывалась интересная картина – Марок Слоши нёсся к месту происшествия как на пожар, а позади него, что-то бормоча и отчаянно жестикулируя, вприпрыжку бежал Серж. Сейчас мне попадёт от всей честной компании. Ну, какого чёрта я туда попёрлась! Марок застыл передо мной каменным изваянием и я, не решаясь посмотреть ему в глаза, уставилась на шефа. Серж, весь красный как рак, только пар из ушей не валит, злобно сверлил меня взглядом.
– Я тебя уволю, Артёмьева!
Слышала я это не впервой, поэтому особо значения не придала. Верзила в этот момент снова ожил и уже более медленно произнес:
– Вы говорили, что землянка знает наш язык. Но она вошла туда. Конвой я наказал, их на месте не было. Как наказать ее?
Я вздрогнула и уставилась на верзилу. Хотела выкрикнуть наглецу в лицо, что нечего такие провокационные надписи перед женщиной было вещать, но не издала и звука. Замечательно, я теперь еще и немая.
– Все свободны. С женщиной я сам разберусь. Конвой поставьте возле каюты.
Я подняла глаза и со страхом посмотрела на Марока. Что значит: «сам разберусь»? Тоже меня кормить не будет или что похуже?
– Марок – сир, вы уверены, что она не работает на террористов? Зачем нужна ей эта комната? – неожиданно для меня произнес верзила, чем заклеймил себя врагом номер один.
– Я сказал, что разберусь сам, –