Анна Гейерштейн. Или Дева Тумана. Вальтер Скотт
наша Гейерштейнская лоза66. Верите ли, господин купец, – продолжал он, обращаясь к Филиппсону, – иные в Берне ставят ни во что родное, предпочитая дорогие французские или немецкие вина.
– Дядюшка это осуждает, – заметил Рудольф, – но ведь не всякая долина в Альпах родит такой же сладкий виноград как в Гейерштейн, и кое-что еще, радующее взор и сердце… – Последние слова со вздохом и взглядом обращены были к Анне, но девушка и бровью не повела, и Рудольф продолжил: – И что в том безрассудного, если бернцев побогаче манит вкус, и цвет, и запах не только местных вин. А впрочем, скоро бургундское подешевеет, когда мы бочками его забьем свои подвалы.
– О чем это ты, Рудольф? – насторожился Бидерман.
– Мне кажется, почтенный дядюшка, – отвечал бернец, – что из бумаг, которые я имел поручение вручить вам, вы поняли уже, что наш Союз67, скорей всего, войну Бургундии объявит!
– А! Так тебе известно содержание письма! – вспыхнул Арнольд Бидерман. – Вот еще доказательство того, что времена уже не те! Все в Швейцарии переменилось! А что, неужто старцы все сошли в могилу, и некого призвать к совету с бородой?
– Бернский Сенат и Совет Конфедерации, – тихо юноша ответил, – не возбраняют молодежи знать об их решениях, коль на ее плечи воля их ложится… Голове разумной руке разящей должно доверять.
– Но не допреж, чем голос старческий решенье огласит! – строго рек Бидерман. – Кто ты таков, чтоб разглашать отчизны намеренья в присутствии чужестранцев и женщин? Ступай, Рудольф, и все вы тоже… Играйте ловкостью и силой – вашей родине из того больше пользы будет. А ты, парень, коль хочешь, оставайся, – обратился ландман к Артуру, который поднялся из-за стола вместе с другими: – Не для тебя мои слова, да и то, горы сил лишают с непривычки.
– С вашего позволения, сэр, вы правы, но лишь отчасти, – возразил старый Филиппсон. – Мы в Англии полагаем за лучшее, снять усталость с дороги легкой прогулкой. Это куда полезнее, чем сразу свалиться в постель. Потому, если молодые люди примут его в свою кампанию, мой сын присоединится к их забавам.
– Они могут показаться ему грубыми, – отвечал Бидерман, – а, впрочем, дело ваше.
Повинуясь приказу, молодежь вышла на лужайку перед домом. Анна и прочие девушки уселись на скамейку, чтобы судить, кто из юношей выкажет более ловкости и силы. Оставшиеся в доме старики скоро услышали крики, смех, и все, что всегда сопутствует молодым забавам.
Хозяин дома взял кувшин с вином, наполнил чашу гостя, а остатки вылил в свою.
– В те лета, уважаемый чужестранец, – сказал он, – когда кровь стынет и увядают чувства, умеренное употребление вина возвращает им былое. И все ж я сожалею, что Ной возлюбил виноград68. В последние годы я все чаще вижу, как мои земляки, подражая немцам, напиваются допьяна и уподобляются животным, неспособным ни чувствовать, ни мыслить, что не подобает
Сухое десертное вино с небольшим количеством сахара из недозрелого винограда.
Швейцарские лесные кантоны Швиц, Ури и Унтервальден 1 августа 1291 г. заключили «Союз на вечные времена», заложивший основы Швейцарского Союза – фактически самостоятельного государства в рамках Священной Римской империи. В 1332 г. в «Союз» вступил Люцерн, в 1351 – Цюрих, в 1353 – Берн. В 1370 г. шесть кантонов заключили между собой новое соглашение – первый не только военный, но и гражданский договор между союзниками. В 1389 г. с окончательным присоединением Цуга и Гларуса закончилось образование «Союза восьми старых земель». «Союз» номинально признавал верховенство Священной Римской империи, но это была уже чистая формальность. Военное могущество швейцарцев толкало «Союз» к расширению своих владений.
Ной стал первым из людей возделывать виноград и был первым пьяницей.