Госпожа Клио. Заходящее солнце. Сергей Дубянский
зачем спрашиваешь?
Диалог получился настолько исчерпывающим, что Женя больше и не знал, о чем говорить. В самом деле, ведь абсолютно все есть вопрос веры. Даже самый неопровержимый факт можно подвергнуть сомнению, и только вера расставляет вещи по своим местам – а вера эта заключена в нас самих, в наших желаниях и восприятиях. Таким образом, получается, мы видим мир только таким, каким хотим его видеть, а остальное – есть наши сомнения в собственной вере…
– Это старая индейская мудрость? – спросил Женя.
– Это просто мудрость, – женщина улыбнулась (если, конечно, можно назвать улыбкой чуть дрогнувшие уголки губ).
Женя не был готов к продолжению беседы, и проблема заключалась не в тяжелой голове и похмельной сухости во рту, а в том, что он не способен апеллировать понятиями, которые в чужих устах кажутся абсолютными.
– Помогите мне выбраться отсюда, – попросил он.
– Откуда? – женщина подняла взгляд на картины.
…Блин!.. Почему она все время мыслит такими глобальными категориями?.. – это было первое, что пришло на ум, но тут же Женя подумал, что, возможно, и сам не знает, что конкретно имел в виду.
– Отсюда, – повторил он, предоставляя женщине право выбора его желаний.
– Хорошо. Вон дверь, через которую ты пришел. Через нее же ты можешь уйти.
– Спасибо, – уже поднявшись, Женя осознал, что не хочет уходить отсюда. …Откуда, «отсюда»?.. Из этой комнаты?.. Чертова индейская философия сплошных недомолвок!.. – решив оставить размышления для более светлого сознания, он все-таки дошел до двери и повернув ручку, увидел кабинет Игоря, куда Вика приводила его во время экскурсии. Под дверью, ведущей вглубь «пристройки», виднелась полоска света.
– Я не знал, что дома сообщаются, – Женя обернулся, – извините, что потревожил.
– Дома сообщаются. Мы с Игорем так решили. На всякий случай. Только обычно он запирает дверь. Наверное, сегодня она должна была остаться открыта, – женщина пошла прочь, даже не дождавшись, пока гость покинет ее территорию.
На цыпочках Женя пересек кабинет, приоткрыл следующую дверь и просунул голову в образовавшуюся щель. Ярким белым пятном бросилась в глаза разобранная постель, над которой, взбивая подушку, склонилась Таня. Она была в одних трусиках, тонкой ленточкой деливших пополам незагорелое тело.
– Тань… – позвал Женя шепотом. Но даже этот звук заставил ее вскрикнуть. Она повернулась так резко, что плюхнулась на постель, прикрывая руками грудь. Однако испуг длился лишь доли секунды.
– Придурок! Алкаш несчастный!.. Мы весь дом обыскали! В каком чулане ты дрыхнул?!..
– Я не дрыхнул – я случайно зашел на ту половину.
– И что там? – на Танином лице проявился интерес – видимо, оправдание было принято.
– Сейчас я не могу сформулировать, но там все безумно необычно! Я пока сам не пойму.
– Ладно, потом расскажешь. Ложись, – Таня юркнула под простыню, – если не хочешь, душ можешь не принимать. Все