Пословицы о семье. По сборнику Владимира Даля «Пословицы русского народа» под редакцией А. Соколова. Андрей Соколов
и нисколько не доказывают, чтобы пословица была в ходу от слова до слова, как она написана. Старички мудровали в этом деле не хуже нашего, желая поправить пословицу, придать ей письменный вид, и, как само собою разумеется, впадали через это в пошлость. Примеров этому очень много. В Погодинск. сборн. 1714 года читаем мы: «Будучи на чужой стороне, надобно голову уклонну, а сердце покорно иметь». Не очевидно ли тут умничанье и переделка? Поныне говорится: «Держи голову уклонну. (или поклонну), а сердце покорно»; если применить это к чужбине, то можно начать словами: на чужбине, на чужой стороне, не изменяя затем ни слова; здесь жe все остальное прибавлено записчиком, особенно слова: будучи, надобно, иметь.
В Архивном. сборн. XVII века: «Гулял млад вниз по Волге, да набрел смерть близ невдолге»или, как поправлено у Снегирева: «невдалече»; неужели это пословица, поговорка или что-нибудь на то похожее? В Архивном же: «Денег нет на полати преть»; эта и поныне в ходу и говорится о пьянице, который сидит смирно дома, даже прячется, коли пить не на что; но вместо преть надо читать прет «Как денег нет, так на полати прет», то есть лезет и лежит смирно. Там же, пословица: «У старого душа не вынута, а у молодого не запечатана» – переиначена не к. лучшему: «До смерти, у живых, у старых, душа не вынута, а у молодых не запечатана».
В Погодинском 1770 г.: «Ково седина украшает, тово больше бес уловляет»; неужто это могло быть ходячею пословицей? Это сочинение собирателя, на образец: «Седина в бороду, а бес в ребро».
В сборн. Янькова 1744г.: «Кумища, сватища – простишься, хватишься»; это уже ни на что не похоже; пусть бы кто понял эту чепуху, в которой из четырех слов нет ни одного верного, а потому и нет никакого смысла. Очевидно, это искажение пословицы, живущей и доныне в народе: «Кумишься, сватаешься – проспишься, спохватишься». Таких примеров можно бы набрать очень много; привожу их в доказательство, что во все времена бывали бестолковые переписчики и даже собиратели, которые умничали, и что, ссылаясь на старинные рукописи, не всегда можно исправлять новых собирателей.
Сборнику моему суждено было пройти много мытарств, задолго до печати (в 1853г.), и притом без малейшего искательства с моей стороны, а по просвещенному участию и настоянию особы, на которую не смею и намекнуть, не зная, будет ли это угодно. Но люди, и притом люди ученые по званию, признав издание сборника вредным, даже опасным, сочли долгом выставить и другие недостатки его, между прочим, такими словами: «Замечая и подслушивая говоры (?) народные, г. Даль, видно, не скоро их записывал, а вносил после, как мог припомнить; оттого у него редкая (?) пословица так записана, как она говорится в народе. Большая часть (?) их замечены так, как следующие: у него написано: Эту беду я бобами разведу, а пословица гласит так: Чужую беду бобами разведу, а к своей ума не приберу».
Но у меня были обе пословицы, только каждая на своем месте, потому что смысл их не один