Дикая тварь. Джош Бейзел
не наберется так много банок, которые могли бы доказать, что он выпил все пиво. И уж точно это не медведи его стащили. Бриссон однажды своими глазами видел, как медведь пил пиво, держа бутылку двумя лапами, но алюминий им не нравится, это он знает.
Бриссон роется в палатке и в барахле снаружи, идет проверить лодку. Ну, мало ли, вдруг там завалялась пара упаковок, которых он каким-то образом не заметил, пока рыбачил.
Там тоже нет, но, посмотрев за борт, он вспоминает, куда дел запасы пива.
Он засунул их в озеро Уайт.
Не то чтобы озеро Уайт – это настоящее отдельное озеро. Это излом озера Гарнер, отделенный от последнего косой, которая даже не достает до другого берега.
Но это и не то же самое озеро. Например, Бриссон никогда не видел тумана над Гарнером, а вот над Уайтом туман чаще есть, чем нет[15]. И если он никогда не слыхал, чтобы в озере Гарнер утонул ребенок или хотя бы собака, то Уайт – это прямо-таки гиблое место. В Уайте утонул шестилетний сынишка Джима Ласкадиса, несчастный ублюдок. В смысле, Ласкадис. Да, впрочем, и ребенок тоже несчастный уб… Ох, Господи!
Озеро Гарнер славное, а озеро Уайт – адская бездна.
Разве что пиво в нем охлаждать хорошо.
Бриссон, скользя, перебирается по косе на сторону озера Уайт. Коса состоит в основном из корней, как будто эти чертовы лохматые березы сожрали всю грязь, на которой стояли. Корни скользкие – холодные, колючие и воняют гнилью.
Но Бриссону отступать некуда. Похоже, вчера он взял прорезиненный трос и привязал один его конец к стволу дерева, а к другому концу приладил пиво. Но почему-то трос, уходящий в воду, теперь туго натянут – за что-то оно там внизу зацепилось. Бриссону надо быть поосторожнее, а не то упаковка из шести банок пива или что-нибудь другое выстрелит ему в рожу, как из рогатки.
Бриссон пробует воду ступней – твою ж мать, холодная, сука! На нем только белые труселя, теперь они промокли, испачканы, да, наверное, еще и порвались. Но снимать их ему не улыбается. Одна мысль о том, чтобы остаться голышом на этой полосе из колючих корней, отвратительна.
Он садится на край косы и погружает ноги по колено в воду, через секунду вынимает обратно. Вода такая холодная, что он чувствует каждым волоском, как она приближается к его паху.
Ну и по хер! Он встает на ноги, разворачивается лицом к косе и хватается за прорезиненный трос, словно это альпинистская веревка. Что такого, если упаковка пива херанет ему по затылку и насмерть? Это будет не самое плохое, что случилось с ним на этой неделе.
Бриссон медленно пятится в воду. Над водой корни были скользкие, но корни под водой – склизкие и покрыты тиной. Стоять на них – все равно что балансировать на скалках, особенно сейчас, когда ноги окоченели от холода. Бриссон не успевает сделать и полдюжины шагов, как поскальзывается и падает лицом вперед на колючую стену.
Он подскакивает от боли. Группируется в позу эмбриона, похоже, лишь себе во вред, но так хотя бы ноги не в ледяной воде.
У Бриссона зуб на зуб не попадает. Он смотрит себе на грудь
Возможно, поэтому оно и называется Уайт – “Белое”.