Генерал Родимцев. Прошедший три войны. Илья Родимцев
протянул руку и неожиданно почувствовал в своей ладони сложенную бумагу. Разжал пальцы, в ладони лежал билет на уходящий через пять минут поезд.
– Торопись, – шепнул парень и пошел вдоль перрона.
– Как зовут? – крикнул я ему вдогонку.
Он то ли не расслышал, то ли пожелал остаться безымянным».
Удивляться было некогда. Едва отец успел вскочить в свой вагон, как поезд тронулся. Это была хотя и запоминающаяся, но только первая из многих почти детективных историй и встреч, которые ожидали его на пути в Испанию.
Когда он открыл дверь своего купе, то не поверил своим глазам. Сюрпризы сегодняшнего дня продолжались. У окна за столиком сидел тот самый молодой человек. Приветливо посмотрев на вошедшего и заметив его смущение, он сказал:
– Входи, чего растерялся. Будем знакомиться?
Знакомство оказалось забавным. Незнакомец произнес: «Петр Николаев». Отец ответил: «Александр Павлов». И оба рассмеялись, понимая ситуацию.
Назвавшийся Николаем попутчик тоже оказался добровольцем. Им было о чем поговорить. А поезд, набирая ход, вырвался из города и помчался сквозь подмосковные перелески, мимо сонных полустанков на запад. Так началась для них долгая дорога в Испанию. Впервые в своей жизни они ехали на войну.
Ранним утром поезд прибыл на пограничную станцию Негорелое. Здесь отец с попутчиком пересели в другой вагон, который следовал прямым сообщением через Берлин в Париж.
На вокзале в Париже их встретил сотрудник советского посольства. Они пробыли в городе несколько дней. Вечерами им удавалось пройтись по красивым, ярко освещенным улицам. Отец впервые увидел так близко непривычную, чужую жизнь. Но не меньшее впечатление, чем город, произвели на него парижане – очень разные, но в большинстве своем приветливые, улыбающиеся, открытые. Отцу запомнилось, что в самых разных местах часто звучала русская речь. Город был полон русских эмигрантов всех сословий, многие из которых работали в магазинах, гостиницах, ресторанах и кафе, водителями такси.
Однако здесь, в Париже, то, что происходило в Испании, ощущалось сильнее, чем в Москве. На центральных улицах продавцы газет выкрикивали газетные заголовки, в которых звучали слова: «Испания в огне! Мятежники рвутся к Мадриду! Фашисты бомбят испанские города! Испания встречает добровольцев!»
Быстро промчались насыщенные, полные забот и все же незабываемые эти несколько дней в Париже. Очень хотелось осмотреть достопримечательности, но делать это пришлось урывками, поскольку времени для этого почти не оставалось. В нашем посольстве отцу вручили новое удостоверение личности, снабдили необходимой информацией, которая могла быть ему полезной на тот момент, и сообщили, что по пути в Барселону с ним встретятся свои люди. Отец, памятуя о недавних неожиданностях при отъезде из Москвы, не стал задавать лишних вопросов о том, как он узнает этих людей.
Кстати, о том, что происходило в это время в Москве, в кавалерийском полку, где служил отец до своего отъезда.