Выстрел в прошлое. Николай Чергинец
за народ. Фонарь бы хоть какой повесили, – выругался про себя Марат, наступив на какой-то предмет. Через несколько секунд поднял его и посветил маленьким карманным фонариком. – Вот сволочи, так это ж граната, слава богу, без взрывателя.
Он вспомнил, как, одуревшие от обилия бесхозного оружия чеченские мальчишки в Грозном шутили в таких случаях: «Ты ее не бойся – она ж ручная».
Остановился около небольшой глиняной мазанки и интуитивно понял, что здесь безопасно. Через несколько секунд Марат негромко постучал в окно. Прошла минута, но никто не отозвался. Простому гражданскому этот дом мог показаться маленьким и убогим сараем. И в самом деле глиняные стены, земляной пол, маленькое окошко почти не пропускает свет.
– Может, я перепутал? – спросил себя Марат.
Но в этот момент в доме послышалось движение, а затем мужской и женский голоса на чеченском. Через мгновение скрипнула дверь, и в темноте показалась мужская голова пожилого мужчины, в руках у него был обрез.
– Здесь живет Мамедов? – тихо спросил Марат.
Прошло полминуты, пока поначалу съежившийся от вопроса чеченец не пришел в себя.
– Да, это я.
– Успокойтесь, мы русские солдаты. Ваш дом указал ваш брат…
– Джахар?! Что с ним? – умоляюще, чуть не плача, произнес чеченец.
– К сожалению, его нет в живых, он убит бандитами, – набравшись сил, выдохнул Марат.
– О, Алла, Алла! – медленно опускаясь на землю у порога, запричитал чеченец.
Не обращая внимания на ночных гостей, к хозяину дома подбежала женщина и запричитала на чеченском – так жалобно и хрипло, что у Марата мурашки по телу пробежали. Ему стало жаль этих людей. Их жизнь в последние годы превратилась в настоящий кошмар. К сожалению, в войне гибнут не только солдаты, но и мирные люди, ни в чем не повинные старики и дети. Зло порождает зло, месть рождает месть.
На секунду успокоившись, вытирая рукавом пиджака глаза, старик на довольно хорошем русском спросил:
– Когда это произошло?
– Сегодня утром.
– Идемте в дом. Холодно на улице…
Зажгли свечу. Окна были надежно занавешены и утеплены всяким тряпьем. Привыкшие к темноте спецназовцы, поначалу с трудом различали предметы. И вот тебе раз – халупа халупой снаружи, хатка была довольно милая внутри. Более того, – это был дворец – настоящее жилье, напоминавшее родину. Кто мог подумать, что после месяцев окопов, ям, крысиных нор в этом предгорном захолустье они увидят привычный, еще советский интерьер с фотокарточками на стенах, с книжной полкой, с недорогими стульями со спинкой.
Марат посмотрел на себя в зеркало и понял, что сам стал похож на бандита: заросший, злой, ненавидящий все и вся. Но минуты расслабленности уходили. Нужно было думать, как добраться к своим, и сможет ли этот старик им помочь. Как бы читая мысли спецназовца, старик произнес:
– Я слышал стрельбу. Молился Аллаху, чтобы война прошла мимо села брата. Предлагал ему: поживи у меня