Ищущий битву. Владимир Свержин
черт! Монаха нам в начале дороги не хватало! – прервал мои размышления Рейнар из Гайрена, моментально забывая о тягостных метаниях своей загадочной души.
Далеко впереди, ярдах где-то в ста, дорога расходилась в разные стороны. Вросший в землю покосившийся крест, одиноко высившийся у развилки, напоминал путникам о необходимости помянуть Господа с благодарностью на путях своих. У подножия креста, погруженный, видимо, в благочестивые размышления, сидел человек в одеянии цистерианца.
– Мир тебе, святой отец, – приветствовал я.
– И вам мир, добрые путники. Куда путь держите?
Говоривший едва ли перешагнул двадцатилетний рубеж. «Послушник из какого-нибудь ближнего монастыря», – подумал я.
– Дружище, какая из этих дорог ведет в Рейхенбах?
– Ройхенбах, – поправил юноша, – вот эта. Через три лиги увидите Кадельсдорфский монастырь, оттуда дорога повернет налево, до берега Везера еще пару лиг, а там и сами увидите.
– Благодарим вас, отче. Быть может, проводить вас до аббатства? Дорога неспокойна.
– Что мне опасности, угрожающие бренному телу моему? Сказано ибо: «Вы не заточены в свои тела, и вас не удержат дома и поля. Все, что есть Вы, обитает над горами и странствует с ветром. Это не тварь, что выползает на солнце погреться или роет ходы во тьме, чтобы укрыться от опасности. Но нечто свободное, дух, который объемлет земли и движется в эфире».
От неожиданности я нервно дернул поводья:
– Святой отец цитирует Мудрого Джебрэна?
Брови послушника поползли вверх.
– Господин рыцарь читал труды отца левантийской премудрости?
– Это не странно. Я многие месяцы провел в местах, где строки Пророка у всех на устах. Но услышать Джебрэна здесь?
– Если угодно вашей милости, я смиренный послушник обители святого Салюстия в Мюнстере, где состою писарем при канцелярии его преосвященства епископа Арнульфа. Трудами святых отцов я обучен каллиграфии, языку алеманов и франков, а также латыни, греческому и арамейскому, левантийскому наречию и той дикой смеси саксонского, романского и валийского наречий, на которой говорят по ту сторону пролива. Храни их Господь. По повелению его преосвященства я переводил множество рукописей, привезенных из знаменитой Александрийской библиотеки. Так по малости своей и я отхлебнул толику премудрости из чаши предвечного знания.
– Что же делает светило учености в здешних лесах? – вмешался в наш разговор дотоле молчавший Лис.
– Господин епископ изволил направить меня с письмом в Кадельсдорфское аббатство…
– Что ж, у него гонца конного не нашлось?
– Нет, почему? Но после того, как настоятель, отец Гонорий, умер, упокой Всевышний его душу, его преосвященство сомневается, остался ли кто-нибудь в аббатстве, разбирающий латинские письмена.
– Ничего себе почта, – усмехнулся Рейнар, – сам пишешь, сам относишь, сам читаешь.
– Сейчас обратно в Мюнстер?
– Ах, господин