Стрелы Перуна. Валерий Цуркан
то от волков защищаться, не любят они огня ночного, боятся. Пока странники раскладывались, Бажен, совершив несколько ходок, натаскал дров. Потом взял пустую козевку2 старика, висевшую на боку коня, сходил в лес и нашел ручей. Искать долго не пришлось, воды в здешних лесах всегда много. Дополна набирать не стал, слишком уж большая козевочка оказалась для его силенок. С трудом дотащил он ее к месту ночевки. К этому времени там уже весело плясали язычки пламени, лаская дубовые ветки.
Ели так же молча. Вообще, эти трое какие-то неразговорчивые, Бажен привык жить среди веселых болтунов, каким был дядька Житко, и в тишине сидеть ему было скучно. Расселись вокруг костра и жевали холодное мясо с хлебом, запивая вином. Конечно, вино пили, а не брагу и не пиво, решил мальчик, – они на бояр похожи, а те, он слышал, пьют вино, что купцы в Ростов завозят. К воде никто, кроме Бажена, не прикоснулся. Хлеб пах полем и пшеницей. Он напоминал родной дом, и мальчик не знал, увидит ли когда-нибудь он родные места. И старался как можно больше запомнить своего, родного.
Взрослые, выпив, будто оттаяли и, наконец, заговорили. Бажен только сейчас узнал их имена. Волхва звали Булатом, был он под стать имени – крепкий, жилистый старик, он и меч в руке удержит, если понадобится, – чай, не для красоты ножны носит. Два спутника его носили имена Шемяка и Стоян. И они тоже очень подходили по свои имена, особенно широкоплечий Шемяка. Хотя если взять всех троих, то им бы подошло любое из имен – они все были широкоплечими, как Шемяка, мужественными как Стоян и крепкими как Булат. Шемяка был черноволос как кочевник, а Стоян белесый. И были они братьями, это Бажен понял еще в деревне, уж очень похожи.
Они долго разговаривали непонятно о чем. Вроде бы Бажен понимал слова, но смысла сказанного вовсе не улавливал. Они будто говорили на тайном языке – Бажен с ребятами иногда любил так разговаривать – каждому слову придавался иной смысл, который понимали только его товарищи. Эту игру придумал он, и друзья подержали его, но быстро охладели. А ведь как здорово было в нее играть: смысл понимали лишь те, кто знал. Говоришь: «Всемил, а ты сегодня пойдешь за ягодами?», а подразумеваешь: «Будешь ли ты сегодня со мной рыбачить?» И наоборот – «рыбачить» означало «сходить за ягодами». А «пойдем за яблоками» на их тайном языке значило «убежать поиграть в бабки».
Не нравились товарищам такие игры – слишком уж тёмно, думать много надо, и пока вспомнишь значение каждого слова, уже и забудешь, о чем хотел сказать. Сейчас Бажену казалось, что трое взрослых тоже играли в придуманную им игру. Он слышал и разбирал их речь, но не мог понять смысла.
– А ведь не согласится Василько, – сказал темноголовый Шемяка, и подернул плечами, будто куртка ему мала. Да может быть, так оно и было, с такими широкими плечами все мало будет.
– Ага! – поддакнул Стоян, встряхнув светлыми кудрями.
Бажен не понимал, с чем не согласится князь Василько, но сама мысль, что они едут к нему, заставила детское сердце биться быстрее – ведь это сам великий ростовский князь!
– Не знаю, – ответил старый и седой