Молитва об Оуэне Мини. Джон Ирвинг
тебе лучше не ходить на улицу. Мы можем поиграть в доме. Совсем не обязательно сегодня кататься на коньках, тем более что мы и так катаемся чуть не каждый день.
– Да! – согласился Ной. – Если Оуэн простудился, лучше поиграем в доме.
– В доме лучше всего! – сказал Саймон. – Пусть Оуэн выздоровеет как следует.
Наверное, они почувствовали некоторое облегчение, узнав, что Оуэн «простудился»: они подумали, может быть, из-за этого у него такой страшный, завораживающий голос. Я мог бы, конечно, сказать им, что это вовсе не из-за простуды, – кстати, для меня было новостью, что Оуэн простудился, – но я тоже почувствовал облегчение, видя, как они, все трое, уважительно разговаривают с Оуэном, и у меня не было никакого желания портить впечатление, которое он на них произвел.
– НУ И ЛАДНО; Я ТОЖЕ ДУМАЮ, ЧТО ДОМА БУДЕТ ЛУЧШЕ ВСЕГО, – сказал Оуэн. – МНЕ ОЧЕНЬ ЖАЛКО, ЧТО Я НЕ МОГУ ПРИГЛАСИТЬ ВАС К СЕБЕ: У МЕНЯ В ДОМЕ НЕТ СОВЕРШЕННО НИЧЕГО ИНТЕРЕСНОГО. МОЙ ОТЕЦ ЗАНИМАЕТСЯ ДОБЫЧЕЙ ГРАНИТА И ОЧЕНЬ СТРОГО ОТНОСИТСЯ К СВОЕМУ ОБОРУДОВАНИЮ И ВООБЩЕ К КАРЬЕРАМ, ХОТЯ ОНИ И НА УЛИЦЕ. В ОБЩЕМ, У МЕНЯ ИГРАТЬ НЕ ОЧЕНЬ-ТО ИНТЕРЕСНО – ПОТОМУ ЧТО МОИ РОДИТЕЛИ НЕМНОГО СО СТРАННОСТЯМИ НАСЧЕТ ДЕТЕЙ.
– Ничего страшного! – выпалил Ной.
– Не переживай! – сказал Саймон. – Нам и в этом доме найдется чего делать.
– У всех родители со странностями! – поспешила утешить Хестер, но я так и не придумал, что сказать.
За все годы, что я знал Оуэна, вопрос о странностях его родителей – и не только «насчет детей» – мы с ним не обсуждали ни разу. Просто у нас в городе это всеми принималось как данность, о которой говорить даже не стоит, а если и стоит, то разве что вскользь, или как бы в скобках, или только среди близких.
– В ОБЩЕМ, Я ТУТ ПОДУМАЛ, МЫ МОЖЕМ НАРЯДИТЬСЯ В ОДЕЖДУ ВАШЕГО ДЕДУШКИ – ТЫ ВЕДЬ РАССКАЗЫВАЛ ИМ ОБ ЭТОЙ ОДЕЖДЕ? – спросил меня Оуэн.
Но я не рассказывал. Я боялся, они подумают, что наряжаться в дедушкину одежду – это игра для маленьких или для ненормальных, а может, и то и другое. Или что они наверняка испортят все вещи, когда поймут, что просто переодеваться – это слишком спокойная игра, и все кончится тем, что они придумают какую-нибудь такую игру, где надо будет срывать друг с друга одежду, а кого разденут последним – тот и выиграл.
– Дедушкина одежда? – спросил Ной с неожиданным почтением в голосе.
Саймон вздрогнул; Хестер нервно снимала с себя обрывки лиловых ниток.
А Оуэн Мини, уже умудрившийся отхватить себе роль лидера, продолжал:
– В ОБЩЕМ, ЕСТЬ ЧУЛАН, В КОТОРОМ ХРАНИТСЯ ЭТА ОДЕЖДА. ТАМ ВНУТРИ, В ТЕМНОТЕ, НАВЕРНОЕ, СТРАШНО. И МЫ МОГЛИ БЫ СЫГРАТЬ В ТАКУЮ ИГРУ, КОГДА ОДИН ИЗ НАС ТАМ СПРЯЧЕТСЯ, А ДРУГОЙ ДОЛЖЕН БУДЕТ НАЙТИ ТОГО, КТО СПРЯТАЛСЯ, – В ТЕМНОТЕ. НУ ВОТ, – подытожил Оуэн. – ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ ИНТЕРЕСНО.
– Точно! Прятки в темноте! – воскликнул Саймон.
– А я и не знала, что там хранится дедушкина одежда, – сказала Хестер.
– Как ты думаешь, в