Искушение в одном лишь взгляде. Кейтлин Крюс
в конце жизни тратить деньги на такие глупости.
Анапе предпочла не замечать грубости. Она собиралась с силами, чтобы сделать свое заявление, потому что это было правильно и касалось не ее, а Дамиана.
– Рада, что ты лишен сентиментальности, – произнесла она ледяным тоном, понимая, что холодная отчужденность – ее единственное оружие. Еще в детстве она придумала способ, позволявший не замечать родителей, ежедневно срывающих на ней злость, – Анапе превращалась в бесчувственный айсберг. Она снова готовилась прибегнуть к испытанному методу. – Боюсь, разговор может получиться достаточно неприятным, если…
– Он уже неприятен, – скривился Дарио.
– То, что я скажу, не исправит ситуацию. – Анапе выдержала враждебный взгляд синих глаз, напоминая себе, что собирается сделать правильную вещь. Она справится, если убьет в себе все чувства, превратится в лед.
Анапе не отвела глаза.
– У тебя есть сын.
Земля пошатнулась под ногами Дарио, словно его пронзила молния. Сердце остановилось, чтобы снова больно ударить в грудную клетку.
– Что ты сказала?
Анаис стояла перед ним с невозмутимым видом, доводя до бешенства ледяным спокойствием.
– У тебя есть сын, – повторила она, не удивившись его реакции. – Правильнее сказать, у нас есть сын. Его зовут Дамиан. Мы его биологические родители.
У Дарио перехватило дыхание.
– Скажи, что ты глупо пошутила.
– Считаешь меня закоренелой обманщицей? – спросила Анаис насмешливым тоном, который он хорошо помнил. – Шутки неуместны, когда я говорю о своем сыне.
Мысли Дарио путались, и он продолжал тупо смотреть на нее. Похоже, она ожидала такой реакции, с горечью думал он, и, без сомнения, была готова к ней, ведь она знала, что увидит его сегодня. Анаис опустила руку в карман длинного летящего платья и что-то достала. Через мгновение на стол перед ним легла слегка помятая фотография.
Дарио не хотел смотреть: ему казалось, что это равноценно признанию… чего-то. Но он не удержался.
На солнечном пляже маленький темноволосый мальчик с глазами матери весело смеялся, протягивая в объектив ладошку с горстью песка. Кроме глаз Анаис, которые Дарио безошибочно узнал, черты лица ребенка словно перекочевали из детских фотографий его самого и Данте. Дарио не хотел верить себе. Такое в его жизни случилось только однажды – шесть лет назад, но то, что происходило сейчас, было в сто раз хуже.
– Как? – хрипло спросил он, не рискуя взглянуть на Анаис. Он боялся, что поднявшийся в душе ураган разорвет его в клочья. Имя урагану было ярость. И направлена она прямо на предавшую его женщину. Как тогда.
– Если немного подумать, то можно догадаться, – сказала она без тени насмешки: слова прозвучали холодно, отчетливо, отстраненно. – Даю подсказку – его не аист принес.
Перед глазами Данте плыл туман. Он вскочил на ноги, отшатнувшись от фотографии, словно она была отравлена. Сжав руками голову,