Гражданин Империи. Вячеслав Вигриян
руки Степана.– Ты идешь с нами, добровольно. А по дороге поговорим. Узнаешь, что почем и на каком ты свете.
– Хотелось бы,– напряжение, овладевшее им при встрече с этой разномастной
компанией, потихоньку сходило на нет. От этих ребят не веяло опасностью, он бы это обязательно почуял.
– Уходить бы надо, Игнатьич,– подал голос седовласый мужик в тельняшке. Неровен час подстерегут нас тут, все поляжем.
Коваль молча кивнул. Кивок его послужил негласным сигналом – отряд чуть ли не мгновенно выстроился в колонну по три и втянулся в заросли, из которых так эффектно появился в свое время перед Степаном. Замыкала колонну троица немцев. Степан же оказался ближе к середине. Он шагал в ногу с парой плечистых мужиков хохлятской наружности. Чем-то они были между собою схожи – краснолицые крепыши, челки с пробором, глаза хмуро глядят из-под кустистых бровей. За плечами винтовки.
Веселье, вызванное появлением Степана, стухло сразу.
– Мужики,– Степан говорил тихо, ему тоже передалась негласная тревога окружающих.– Вы можете объяснить что здесь происходит?
Один из братьев, как их мысленно окрестил Степан, нехотя откликнулся:
– Отчего же не мочь? Можем. Ты вот…– прокуренный палец указал на Степана.– Был дома, а потом упал к нам. Из другого мира, значит, выкидыш.
– Какой выкидыш?
– Ну выкидыш из другого мира, перемещенец,– добавил другой «брат».– Много вас тут к нам падает. Потому и патрулируем, значит.
Степан задумался. Выходит, человек может выпасть из своего мира и попасть в другой. В данном случае – в этот.
– Есть два мира. Наш и твой,– продолжал между тем второй «брат», словно подслушав мысли Степана.– Твой мир людей выкидывает, выкидывает в наш. А наш мир никого не выкидывает.
– А почему мой мир выкидывает? И почему именно в ваш?
– Ну дык…– старший из братьев, который шагал по левую руку от Степана, призадумался.– Как бы тебе это половчее объяснить? Вот, допустим, я – твой мир. А Калистрат,– он мотнул головой в сторону второго «брата»,– наш. Я, то есть твой мир, отношусь к тебе хорошо, тебе нравится у меня жить. Ты делаешь полезную работу, занимаешься любимым делом. За это тебе платят. И жена у тебя красавица-рукодельница, и дети не промах, и все в твоей жизни хорошо и красиво. А вот ежели не понравился ты мне, не сошлись мы, так сказать, характерами – значит все с точностью до наоборот будет.
– И что? – не понял Степан.
«Брат» ухмыльнулся в усы:
– Значит жить тебе у меня станет неуютно и захочется тебе, дружок, бежать от меня куда подальше. Таких вот «бегунов» я, твой мир, из себя и выкидываю.
Отряд медленно, но верно продвигался по лесной чащобе, обходя стороной наиболее непролазные дебри. Повстречалась и небольшая топь – наподобие той, которую встретил Степан, еще будучи в одиночестве. Ни лесных троп, ничего такого и в помине не было. А может и были, но отряд сознательно обходил их стороной, опасаясь напороться на каких-то своих, неизвестных Степану врагов.
– А