Дамы из Грейс-Адьё и другие истории (сборник). Сюзанна Кларк
ее сквозь заросли бузины? Что было делать – признаваться, что дочка моя съела целых пять пирогов? Вот я и придумала сказать, будто дочка сегодня напряла пять мотков пряжи…
– Нет! – вскричала я. – Матушка, не может быть! Неужто вы солгали сэру Джону?
– То-то и оно, что солгала, – отвечала она. – И дочке моей от этого вышло только благо. Ибо сэр Джон Соурестон выпучил свои глазища, словно плошки с шоколадом, и молвил: «Всемогущие звезды! Никогда о таком не слыхал! Миссис Слопер, в воскресенье я женюсь на вашей дочери».
«Вот так дела, – отвечала я, – и что ж теперь, дочка моя сможет вкушать любые яства, наряжаться в лучшие платья и беседовать с кем пожелает?»
«Так и есть, – отвечал он, – но в последний месяц первого года нашего супружества придется ей каждый день прясть по пять мотков пряжи. А если…»
– Что «если», матушка? – в страхе вскричала я.
– О-хо-хо! – запричитала матушка. – Говорила я вам, что дочка моя совсем отбилась от рук? Ведь говорила! А я-то сделала ее важной дамой. Теперь у нее есть красавчик-муж, она может вкушать любые яства, наряжаться в лучшие платья и беседовать с кем пожелает, а где благодарность? Хорошо хоть, – и тут матушка с лукавым видом постучала пальцем по носу, – дочке моей ничего не грозит. Сэр Джон Соурестон до смерти ее любит, он и думать-то забыл про те пять мотков…
Так, оправдавшись перед кустами шиповника, буком и садовыми статуями, матушка удалилась восвояси.
Однако сэр Джон Соурестон ничего не забывал. Я знала, как знаю непреложно, что Чудный народец обитает на Гиблых холмах, в первый же день последнего месяца первого года нашего брака сэр Джон велит мне исполнить обещанное. Поначалу я готова была выплакать реки горючих слез, потом вспомнила о добродетельных римских матронах, о коих вещал доктор Куинси. Как бы ни были велики их страдания, ни слезинки не проливалось из их очей. Так напрасно ли в моей хорошенькой ангельской головке роилось столько умных мыслей? Неужто не найдется хитроумного способа обмануть подлую судьбу? И я решила не загадывать наперед и действовать по обстоятельствам.
Тем временем сэр Джон отправился в Лондон, чтобы отыскать ученых джентльменов, способных излечить его меланхолию. В деле сем мой супруг очень скоро преуспел, ибо оказалось, что нет ничего проще, чем уговорить сих достойных мужей пожить в доме богатого землевладельца за его счет. Сэр Джон свел знакомство с неким мистером Обри. Настойчивость сэра Джона вкупе с иными обстоятельствами (угрозой долговой тюрьмы!) заставила того согласиться не раздумывая.
Мистер Обри записывал все, что мог вспомнить, про обычаи былых времен. От него пахло бренди и мелом. С ног до головы ученый муж был испачкан чернилами, а изо всех карманов у него торчали рукописи. Мистер Обри был членом Королевского научного общества и моим добрым другом. Сей ученый джентльмен составлял жизнеописания всех выдающихся мужей современности, дабы их заслуги не канули в Лету. Сам мистер Обри говорил, что подбирает щепы с разбитого брига Времени и раскладывает их