Князь. Александр Мазин
что гридни киевского воеводы как-то незаметно оттеснили его угров, и теперь вокруг Кухта одни враги.
Тут, как раз вовремя, в круг протиснулся толмач. Его пропустили.
– Ты посмел ударить меня! – по-мадьярски прошипел подханок.
– Ты меня оскорбил, – жестко произнес Духарев. – Никто не говорит мне: я тебя заставлю, даже мой князь. А ты – никто. Ты – навоз под копытами моего коня. Я позволил тебе быть моим проводником, но ты должен знать свое место, холоп угорского хакана!
– Я не холоп! – бешено закричал Кухт. – За такие слова жизнью отвечают!
– Ты сказал, – констатировал Духарев. – Мы слышали. Как будем биться: пеше или верхом?
Подханка словно ледяной водой окатило: сообразил, что киевский воевода его спровоцировал. Но деться некуда: угрозу все слышали, а за такие слова принято отвечать.
Русы подались в стороны, пропуская мадьярских всадников в круг. Те тоже слышали заявление командира. Воевода русов принял вызов. Теперь поединок между начальниками – их личное дело. Запретить его могли только те, кому дуэлянты присягали на верность. Но ни князя киевского, ни дьюлы угорского здесь не было.
– Конно, – буркнул подханок.
Сергей кивнул.
Вооружение у них было примерно одинаковое. У Духарева доспехи и оружие получше, но не настолько, чтобы он получил явное преимущество.
– Биться будем там! – Кухт махнул рукой в сторону лежавшей справа от дороги пустоши, покрытой выгоревшей травой и мелкими кустиками.
Сразу за пустошью начиналась гряда холмов, но сама она идеально подходила для конной дуэли.
– Годится, – кивнул Сергей, и подханок тут же поскакал к дальнему краю пустоши.
За начальником, соблюдая дистанцию, порысили его ближние воины.
Духарев привстал на стременах, огляделся: его гридни стояли как надо. Где же, черт его дери, Понятко?
К воеводе подъехал Машег.
– Если ты хотел его убить, приказал бы мне, – укорил он. – Ты же воевода!
– Не жадничай, – улыбнулся Духарев. – Вот убьет меня, тогда и тебе достанется.
– Не шути так! – строго произнес Машег.
– Да ладно! Вот то, что Понятки все еще нет, меня действительно беспокоит.
– Да не волнуйся. Нет его, значит, далеко уехал.
– А твои отроки?
– Они живы.
– Вернулись? Что ж ты молчишь! – воскликнул Духарев.
– Нет, еще нет.
– Откуда ты тогда знаешь, что они живы?
– Я Бога спросил, – очень серьезно сказал Машег. – Бог ответил.
– Так прямо и сказал? – изумился Духарев.
– Серегей! – укоризненно произнес Машег. – Божье Слово сердцем слышат!
Духарев удержался, промолчал. Обижать Машега ему совсем не хотелось.
Они приближались к боевому рубежу. Примерно в трех сотнях шагов застыл крохотный одинокий всадник: хан Кухт.
– Отъезжай, – сказал он другу. – Еще ненароком стрелой заденет.
Машег пренебрежительно фыркнул, но отстал. Дуэль есть дуэль. Один на один.
Солнце