Месть самураев (трилогия). Михаил Белозеров
участвовало тело, а только кисть руки, словно он хотел что-то стряхнуть, и сделал это так неудачно, что едва не задел лица тономори. В момент удара, наставлял учитель Акинобу, пальцы должны быть тяжелыми, как сэки-бо – каменная дубинка, и одновременно быстрыми и острыми, как кончик серпа-кама. Стража решила, что у старшего тономори от волнения, жары и усталости пошла горлом кровь. На Натабуру же никто не обратил внимания – слишком тщедушный и жалкий вид был у него, а кусанаги, конечно же, никто не заметил. Язаки спеленали веревками, а старшего тономори завернули в черную накидку и потащили обоих вслед за тронувшимся паланкином – хаяка-го.
Хаяка-го вместе с мокрой от пота свитой влез на мост Нака-до. Толпа стала лениво расходиться, обсуждая увиденное. Натабура бросился к реке, решив любым путем узнать, куда потащили Язаки. Где его искать? Конечно, в цитадели-ямадзиро. Он оглянулся: черная громадина, казалось, затмевает солнце, и прикинул, как это сделать. Быстрей! Быстрей! Надо спешить, думал он. Главное – найти слабое место. Ведь оно всегда бывает – это слабое место: окно или дверь, крыша или гнилой пол. А там видно будет.
Только Натабура закинул колчан за спину и повернул в сторону дороги, собираясь нагнать паланкин, как из-под повисших ветвей серебристой янаги вынырнул странный карабид – андзица[31], вооруженный дайсё[32], в черной накидке с капюшоном, в черных же штанах, и лишь плетеные сандалии, были естественного соломенного цвета. Волосы, стянутые в хвост, болтались за спиной. Самым неприятным у него было лицо – похожее на вытянутую луну, с выступающими щеками, большим горбатым носом и с мэсаки – татуировкой в углах бесцветных глаз, что делало взгляд андзицу свирепым и абсолютно неискренним. Глубокий розовый шрам на подбородке, подобный ветке коралла, показался Натабуре знакомым. В отличие от других карабидов, его доспехи санэ было абсолютно черного цвета, а руки обыкновенные, человеческие, а не в виде веера. От андзица шел сильный и очень знакомый запах.
– Я видел, как ты его убил, – вкрадчиво сказал он и отступил на шаг, ибо Натабура мгновенно изготовился к бою с годзукой в руках. – Не бойся, никому ничего не скажу. – Лицо его, как у бывалого бойца, осталось невероятно спокойным. – Мало того, я твой друг. – Он лишь покосился на странный нож, по лезвию которого стекал зеленоватый яд, и, конечно, понял, кому принадлежит коготь. Добыть такое оружие могли единицы из дзидай. Убить каппа! На это способен не каждый. И не каждому Богами дано. Из-за одного этого на мальчишку следовало обратить внимание. Ая-яй, как все плохо, подумал он. Может ничего не получится – Субэоса придет в ярость, которая падет и на меня. Коготь под любым предлогом нужно изъять и на всякий случай хранить как улику.
Натабура не выхватил кусанаги и не убил андзица по двум причинам: после происшествия на дороге было опасно привлекать к себе внимания – любопытствующие все еще торчали на дороге, и еще потому, что андзица не выглядел опасным противником: слишком массивным, узкоплечим и грубоватым он был. Наметившийся животик
Андзица – монах.
Дайсё – комплект из двух мечей: катана и вакидзаси.