Классические мифы Греции и Рима. Генрих Штолль
гимном сопровождал юноша свое служение Аполлону. С песнями увешивал он колонны храма венками и ветвями лавра, окроплял храмовый пол водою, обметал его лавровыми ветвями и отгонял от храма птиц, чтобы не садились они на блистающие золотом зубцы кровли, чтобы не портили священных предметов, принесенных в дар Аполлону. Еще не окончил юноша своего дела, как увидел он: окруженная толпою прислужниц, стройная, величественная видом и уже не молодая женщина приближается к храму. Поражен был юноша величественной наружностью незнакомки и, видя, что не с радостью, как другие, а со слезами подходит она к Аполлонову храму, юноша вышел ей навстречу, спросил о причине печали; спросил, откуда она и как ее имя. Креуза назвала себя, сказала, что она дочь славного Эрехфея и супруга Ксуфа, властвующего теперь над Афинами, что, бездетная, пришла она с мольбою к Фебу – разрешить ее бесплодие. Утаила Креуза прямую причину слезь своих при виде Аполлонова храма; не сказала она, что припомнилась ей давнишняя любовь Аполлона, что вспомнила она про сына, может быть, погибшего, растерзанного дикими зверями; но про участь свою рассказала, скрыв себя под чужим именем.
– Одну подругу мою, – так начала Креуза, – осчастливил некогда любовью своей Аполлон, но скоро покинул ее, вероломный. Ребенок был оставлен матерью тотчас же по рождении, и с тех пор нет о нем никакого слуха. Я хочу вопросить оракула Аполлона об этой злосчастной женщине. Теперь, о юноша, сын ее был бы уже в твоих летах: счастливица твоя мать, что вырастила такого прелестного сына!
А юноша ей в ответ:
– У меня нет матери, и отца я не знаю. Какими судьбами я здесь, мне неизвестно. Жрица храма воспитала меня, как служителя Аполлона, как его достояние.
– О как жаль мне тебя, друг мой! Как судьба твоя сходна с моей: ты горюешь о том, что у тебя нет матери, а подруга моя горюет о сыне.
Так говорила Креуза, но смолкла, увидев супруга своего.
Ксуф возвращался в это время от Трофониева оракула[12], что в Беотийской Ливадии, и принес от него благоприятный ответ.
Правда, Трофоний не хотел давать полного ответа прежде, чемь не даст его Аполлон, и возвестил лишь, что Ксуф и Креуза не возвратятся бездетными из дельфийского храма. По наставлению юного Аполлонова служителя, Ксуф вошел во внутреннее святилище храма за ответом Пифии; Креуза же, увенчанная лавровым венком, пошла к отдаленному алтарю Аполлона и взмолилась ему о благоприятном ответе. А в это время юный служитель Аполлона продолжал свое дело в притворе храма.
По вот отворилась дверь святилища, и Ксуф возвратился из него; радостно обнял он приближающегося к нему юношу и назвал его своим сыном. Юноша, сочтя Ксуфа за помешанного, оттолкнул его от себя, но старик не отходил от него.
– Сам бог даровал мне тебя в сыновья, – он возвестил мне, что сына встречу я, выходя из святилища; повинуйся же богу, дитя мое, признай отца своего.
А юноша ему в ответ:
– Не доверять богу грешно, итак приветствую тебя и обнимаю тебя как отца.
И
Древний оракул, один из наиболее авторитетных, располагался в пещере, наполненной ядовитыми испарениями газов. Предсказаниям сопутствовал сложный ритуал очищения.