Точки над Ё. Наталья Нестерова
в школу, в первый класс приходят, умея читать, писать, правильно держать ручку, имея навыки общения и гигиены. Учителя сразу определяют – ребёнок из детсада номер восемь – и радостно переводят дух.
Помню, я пришла к маме на работу, она в кабинете трясла перед лицом молоденькой воспитательницы книжкой. Как потом выяснилось, трясла программой – и в детсаду есть программы развития.
– В три с половиной года они должны самостоятельно раздеваться и одеваться! Мыть после прогулки руки: подойти к раковине, расстегнуть манжет, засучить рукав, взять мыло, проделать вращательные движения с мылом…
– Анна Владиславовна, – чуть не плакала девушка, – зато они у меня геометрические фигуры с опережением… и задания на мелкую моторику… А раздеваться-одеваться мы с няней не успеваем, группа большая…
– Не успеваете, потому что работаете без методики, как бабушки стародавние. Читай! Тут всё написано. В игровой форме, для всей группы: «Подошли к раковине…»
Я никогда не ходила в детский садик, потому что у меня была бабушка, которая раздевала-одевала меня, кормила и лелеяла, которая посвятила мне жизнь.
– Мам, – спросила я, принимаясь за мытьё посуды, – а можно среди дошколят увидеть неординарную личность, будущего гения?
Папа хотел что-то сказать, но мама заткнула его жестом, который точь-в-точь повторял жест Кости – резкий выброс ладони: «Молчи!»
– Во-первых, – маму тема волновала, – нельзя! Запрещено! Вредно, бесчеловечно и опасно ставить штамп на ребёнке. У него впереди ещё столько перерождений, этапов гормональной и социальной перестройки, что выдавать прогнозы… могут только… идиоты.
– А во-вторых? – усмехнулся папа, который любовно смотрел на жену, но не отказывал себе в удовольствии подразнить её.
– Что «во-вторых»? – не поняла мама.
– Если ты сказала «во-первых», подразумевается «во-вторых».
– Да, во-вторых, конечно, есть потрясающие дети, – противоречила себе мама. – Это бриллианты! Только представьте: читаю «Мойдодыра», в конце, помните: «Надо, надо умываться…» На всех детей и всегда стихи Чуковского действовали положительно в гигиеническом смысле. И вдруг один мальчик мне заявляет: «Я теперь не буду умываться!» «Почему, Костя?» – спрашиваю. – «Потому что я тоже хочу увидеть Мойдодыра». И остальные дети загалдели: «Не будем умываться!..»
Мы с папой рассмеялись.
– Жаль, что ты не знаешь, Аннушка, как складывается судьба твоих воспитанников, – сказал папа.
– Того мальчика звали Костя? – повернулась и замерла я с мыльной губкой в одной руке и тарелкой в другой. – А фамилия?
– Аверин. Костя Аверин.
Тарелка выскользнула из моих рук, упала на пол и со звоном разбилась.
– Я его прекрасно знаю!
Мама и папа напряглись. Они ведь с тех пор, как, вступив в редкий политический союз с бабушкой, отвадили меня от Прохиндея, мечтают, что я наконец приведу хорошего жениха. А жениха всё нет –