Очень приятно, Ниагара. Том 2. Ирина Геннадиевна Бехталь
прозаично, как не должно было быть у этой неординарной женщины: измены мужа, внутренняя борьба и внешние размолвки, пропасть непонимания, распад семьи. Исповедь была печальной, но чистой, как родниковая вода. В воде этой явственно чувствовался привкус не пережитой горечи и глубоко спрятанной нерастраченной нежности и бесконечной любви к человеку, который предал не по глупости или злонамеренности, а скорее из-за неуёмности натуры и природного упрямства. Она продолжала уважать, ценить и ждать его даже теперь, когда в их общем доме обитала новая пассия, сминая своим сдобным телом брачные простыни. Даже сейчас она прощала несовершенства и восхищалась умом и проницательностью этого мужчины, сотворившего зло.
– Понимаешь, Ниги, я однолюбка. Даже подумать страшно, что его место может занять кто-то другой. Таких больше нет, а соглашаться на худшее я не буду. Видно, судьба моя такая – соломенное вдовство. Хорошо, что есть Оленька, она помогает мне справляться с тоской. Но, к сожалению, место для грусти и самоедства остается.
– Однако, это очень странно. Даже не представляю, на кого и зачем можно было променять такую женщину. Может он и умен, но недальновиден. Другое очевидно – ты мало себя ценишь.
– Эх, чего-то я разнюнилась. Сказать по правде, я мало кому вообще про свои семейные передряги рассказываю, а про то, что на душе, так и вообще единицам. Но тебе захотелось открыться. Нет в тебе укора и предвзятости. Как будто с отражением в зеркале разговариваю, безопасно и поучительно. Я давно тебя приметила и познакомиться хотела, только события не стала торопить. Моя интуиция меня не обманула, я рада. Да и Оля тебя приняла, а она – индикатор хороших людей. После встречи в лифте нет-нет, да и вспомнит.
– Значит, нам обоим… нет, нам троим повезло, что мы друг друга нашли. Общаюсь с тобой, – на душе покой и тепло, как с родным человеком.
В этой молодой женщине странным образом гармонично уживались ранимость и твердость, впечатлительность и самообладание, искренность и хитрость, порочность и целомудрие, простота и академичность, ум и красота.
Как-то вечером я заметила, что Настя особенно задумчива. Словно, поддерживая наш диалог, постоянно мысленно прокручивает неприятный видеоролик. Конечно, я поинтересовалась причинами глубоких раздумий. Ведь любая тема легко могла быть обойдена, если одна из нас по тем или иным причинам не хотела ее обсуждать. Стоило только сказать об этом.
Настя помялась, помолчала, но решилась на откровенность.
– Ниги, мне очень тяжело это осознавать, но мой Валёк продолжает гулять, теперь уже от нынешней пассии.
– С чего ты это взяла? Кто-то рассказал? Люди любят позлословить. А когда к этому примешивается еще и зависть, так и соли не жалко на зияющие раны. Никому не верь! Да и не тебе же изменяет?
– Все не так банально, Ниги. Если бы он действительно любил и строил серьезные отношения, то не стал бы распыляться на разных девиц. И мне было бы проще смириться с тем,