Заросшая дорога в рай. Детективы. Алёна Бессонова
чём здесь голова. Я про глупость. Если бы мне предложили нарисовать глупость, я нарисовал бы попку от разбитой скорлупы куриного яйца… Совершенно бесполезная вещь… Хотя? Бесполезная – это не значит глупая… Что-то меня понесло?
– Да уж! – согласился Васенко. – Эко вас, Михал Юрич, после яичницы на размышления потянуло, давайте ближе к сюжету. Ты, думаешь, они при делах?
– Нет, конечно, но для порядка объяснения взять надо. Ещё звякни Анне Подберезкиной, проверь алиби Веры.
В обеденный час в коридорах Следственного комитета было многолюдно. Из окошечка дежурной части высунулась лениво жующая и почти засыпающая физиономия дневального сотрудника:
– Михаил Юрьевич, Роман Валерьевич! – окликнул он направляющихся в родной кабинет следователей. – Вам тут через каждые пятнадцать минут звонит какая-то Вера Сперанская. – Он посмотрел на часы и добавил, – осталось три минуты…
Звонок раздался ровно через три минуты, Роман с Михаилом как раз успели войти в кабинет и сесть на свои места.
– Роман Валерьевич, это вы? – голос Веры звучал глухо. – Вы уже звонили Анне в Турцию, если нет, то не звоните. Я у неё не была. Соврала. Я была у отца.
– У кого? – от неожиданности прикашлянул Роман. – У чьего отца?
– У своего, – ответила Вера. – У своего родного отца. Можно я приеду?
– Не можно, а нужно. Приезжайте. – Роман положил на рычаги старенького телефона трубку, и хитро подмигнув Михаилу, ехидно потирая руки, спросил:
– Ты ни за что не догадаешься, где была Вера Сперанская в момент убийства.
– У подружки? – вопросил Михаил.
– У отца! – выкрикнул Васенко.
– В смысле?! – опешил Исайчев.
– Сейчас приедет и расскажет. Из последней фразы я понял, что подполковник не её родной отец…
– Если так, – удовлетворённо крякнул Исайчев, – значит, будет не беседа, а допрос. Свидетельский иммунитет у неё тю-тю.
– Тю-тю, – озабоченно повторил Васенко.
– Ро-о-ом, – таинственным голосом спросил Михаил. – Ты ничего у нас в комнате особенного не увидел?
Роман огляделся, всё было как всегда – чистые столы и заваленные служебной литературой подоконники.
– ?
– Я решил, раз мы здесь в этом кабинете временно, а значит надолго, то нужно налаживать быт. У Олега Сперанского в банке много цветов, мне было приятно. И вот… – Михаил ткнул пальцем в маленький пластмассовый горшочек, – апельсиновое дерево!
Роман подошёл к подоконнику. В горшочке мотылялся от сквозняка хилый росток с двумя семядольными листиками:
– Может, кактус назад втащим? – недоверчиво разглядывая растеньице, спросил Васенко, – раз ты к флоре любовью воспылал…
– Сравнил! То кактус, а то апельсиновое дерево, разницу чуешь?
Роман взял горшочек и ещё некоторое время рассматривал росток, а когда поставил его на место, произнёс:
– Знаешь, Миша, я смотрел на Веру –