Мир в подарок. Оксана Демченко
дворам, разместившимся у дальнего края площади. Пора искать место ночевки. От постоянно сдерживаемого дара в голове отчетливо звенели залетные комары, доводя до окончательного отупения. Мысли стали плоскими, серыми и убогими, подстать городу. Завтра пройдусь по скотным загонам, будет о чем поговорить с Дари. Может, еще загляну к дешевым рыночным лекарям. Да, обязательно с утра куплю сандалии. Босиком топтать заплеванные мостовые просто омерзительно.
Мои ленивые размеренные соображения о предстоящем дне резко оборвались, когда под руку скользнула худенькая детская фигурка, вывернувшись из-за угла лавки. Я покачнулась и еще не успела обернуться, чтобы рассмотреть толкнувшего меня ребенка, наугад пока выбирая варианты от хулиганства до воровства, когда за спиной раздался вскрик и звук падения, а прямо перед носом из-за того же поворота возникла волосатая грудь, достойное украшение упомянутых скотных рядов и размером, и запахом. Рожденный ею рев был соответствующий, на низких частотах и совершенно нецензурный. Пока дикий бык на двух ногах сметал меня к стене лавки, я узнала детально собственную позорную родословную и все ужасы короткой оставшейся жизни.
Спина уже нащупала острый кол, на каких крепили веревки с товаром в ряду с вяленой рыбой. Тут бы и окончилась очередной раз моя новая бурная жизнь, а с ней и безнадежная затея по спасению мира, если бы не Риан с его клубками воспоминаний. Тело невозможным образом вывернулось, забыв предупредить меня о своих намерениях, кол, чуть перемещенный мягкой рукой, заплел бугаю ноги. В грохоте и хрусте мы осели наземь, ломая то ли деревяшку, то ли кости. Рев стих. С двух сторон разом стали слышны торопливые, срывающиеся в бег, шаги и голоса перекликающейся рыночной стражи, спешащей к месту потасовки.
Зрелище им представилось очень занятное.
Я сидела на брюхе заросшего двухметрового дикаря, уперев колено ему в грудь, и самозабвенно орала. Возражений не было. Кто же возражает с кинжалом у горла…
– Только посмей еще слово сказать о моих родителях, мерзавец! Стража!!! Да есть в этом городе порядок, в конце концов, по рынку средь бела дня не пройти, бестолочи вонючие убить грозят, мало того, чести лишить прилюдно!
Что я несу? Ладно, главное, громко и вдохновенно, за все обиды минувшего дня. Вот и стража прониклась. Стоят, слушают с интересом, сочувствуют кому-то из нас. Только вот хватать пока моего трофейного быка не торопятся. Я убрала кинжал в ножны на поясе и перевела дух. Сломался все-таки дрын, а гороподобный обладатель железных костей постыдно прикидывался бессознательным. Его, наконец, подняли и встряхнули. Ага, открыл глаза. Продолжим требовать возмездия, пока он не пришел в себя. Кто первый высказался, тот и прав. Я прислонилась к стене и, не сдерживая вполне настоящей дрожи в руках, всхлипнула тихонько, жалобно. Пусть сочувствуют.
– Он из-за угла набежал, кричал страшно, что убьет меня. Ла-адно, я травница, с детства по лесам да дорогам, ко всякому привычная. А другую бы до смерти зашиб.