В банке с пауками. Сборник научно-фантастических рассказов. Юрий Кривенцев
в некоторых культурах этих зверьков боготворили.
– Ну а ты кто такой, Михаил? Или это не твое настоящее имя? – несчастный был на грани прострации. Так хотелось, чтобы это был сон. Тщетная надежда. – Ты ведь не сотрудник НИИ?
– Конечно. Но это единственное, в чем я тебе соврал. Все остальное – святая истина. И имя свое я не скрыл. Так меня называют многие знающие. Я – Его слуга, проводник, тот, кто встречает души, покидающие тела и ведет их по пути фатума.
– Архангел Ми…
– Боже, не надо патетики. И никаких чинов. Признаю, ты – один из малого числа, кто достойно принимает подобную весть. Все что ты видишь сейчас – ненастоящее, это обманка, майя, тонкая наволочь того мира, что ты покинул (на время, надеюсь). Не буду принимать свое истинное обличье, но открою тебе глаза на межмирье, где ты оказался.
В тот же миг все окружение куда-то рухнуло, будто с него сдернули занавес. Не стало ни города, ни всего остального.
Вместо того, чтобы плюхнуться на мягкое место из-за исчезнувшей скамьи, его бесплотная самость повисла в пространстве. Если бы у него оставалось тело, его наверняка бы посетил озноб страха от увиденного. Все вокруг было объято полумраком. Бугристая, испещренная рытвинами земля, покрытая крупночешуйчатой ромбической кожей, пребывала в постоянном, истовом, еле заметном движении, низкое, нависающее, почти касающееся головы небо было сплошь покрыто свисающими черными гроздьями чего-то колышущегося, тяжелого, в плотном воздухе витало что-то очень быстрое, неразличимое в своей стремительности, далекий горизонт упирался в низкую гористую гряду, цвета индиго, которая в одном месте, прямо по курсу, расступалась, обнажая нечто огромное, аморфное, лучащееся лилово-пурпурным, истощающее почти физически ощутимое чувство холодной отстраненности и чудовищной силы.
– Что это? – кивнул он в сторону опалесцирующего объекта.
– Это Судья. Только он решает, что ждет вновь прибывшего: очередное перерождение, или вечные скитания в межмирье. Не бойся, открой себя. Мы идем к нему.
До начала
Вот оно. Свершилось!
Закончив очередной из бесконечной череды экспериментов, я понял, что совершил величайшее открытие в истории.
Это меняло все!
А ведь как все начиналось – с безумной догадки, предположения, что наш обитаемый мир конечен, несовершенен в своей пространственной ограниченности.
Всю свою бесконечную жизнь я шел к этому. Уж слишком долго кис в этом болоте безволия и стагнации. Так больше не могло продолжаться. Всеми фибрами своей бунтующей души я понимал, что вселенная не может быть устроена так уныло однообразно. Решение вызревало изнутри и вот наступил момент, когда я уже просто не мог думать иначе, мне было тесно в этом сумрачном царстве гомогенного растительного существования квази-разумных собратьев, торжества посредственностей, довольствующихся тем, что имеют. По мере углубления в изучение природы сущего, росла уверенность, что все наше мировоззрение – чудовищная ошибка, которую необходимо