ЦДЛ. Лев Халиф
с какой-то судоверфи спрашивают. Соединить?
Он поднял легкую, как все белоснежное, трубку.
– Привет со стапелей! – забулькало в ней. – С вами говорят комсомольцы энской судоверфи.
– Какой судоверфи? Да, впрочем, не важно… Я слушаю вас. «Небось опять жалуются в, Фитиль“», – лениво подумал главный инженер человеческих душ. По совместительству ведающий «Фитилем» куда надо и кому надо.
– Дорогой Сергей Владимирович! Мы, ваши с детства читатели, просим вашего согласия назвать нашим самым любимым именем новый трансатлантический лайнер-гигант!
– Да что вы, дорогие… поскромнее бы…
– Значит, в принципе вы согласны?
– Да как-то неудобно… вон Пушкин теплоходом ходит. Пришвин – баржей, а Лев Толстой – танкером. А Бунин так вообще прогулочным катерком. А какой писатель! Уже можно (вернее, разрешено) сказать – великий русский писатель! А тут сразу международно и трансатлантически… К тому же надо согласовать, утрясти, увязать, провентилировать. Там, наверху. Субординация, понимаете ли…
– Да что вентилировать! Речь идет о самом любимом, к тому же живом! И вообще, большому кораблю – большое плавание! В общем, лады?!
– Лады-то лады, но не в обиду вам я все же проконсультируюсь.
– Да сколько угодно!
Через неделю просили подтвердить согласие. Ибо лайнеру-гиганту пора бутылку об нос разбивать.
Еще через неделю выяснилось, что лайнер-гигант уже назван вопреки единодушию комсомольцев. Но ничего – кораблей много. Строим быстро, добротно и, слава богу, недешево. Есть еще один – не хуже и тоннажем не меньше – турбодизель-электроход экстра-класса – не тихо, а громко океанский корабль!
Вскоре выяснилось, что со стапелей сходит катамаран-великан на подводных крыльях.
– Вы уж будьте покойны, дорогой наш товарищ Фитиль! Мы от своего не отступимся! Мы своего добьемся! – урезонивали комсомольцы пунцового от счастья баснописца и детского писателя, чьи книги, можно сказать, оставляют в детстве и в душе которого уже начинало штормить приятное волнение с обязательными приливами творческих сил. И без того плодовитый, он стал писать просто без удержу.
– Может, не на подводных крыльях, а, ребята?! А то намек, знаете ли, на всяческий подтекст узрят. Давайте лучше по старинке – бескрылый корабль. Я уже и библиотечку из своих новых книжонок приготовил для капитан-салона. Чтоб знал экипаж, под чьим именем ходит!..
– Без крыл так без крыл.
В обещанный день позвонили, что корабль будет. Уже подплывает под сроки сдачи. Назовем! Только надо подождать немного.
– С нетерпением жду!
Наконец раздался жизнерадостный звонок в нетерпеливую душу главного писателя России.
– Корабль назвали Суворовым (что великий полководец подавлял Пугачева – об этом у нас не заикаются даже настоящие заики. Растянутость программ нашего телевидения – тоже в немалой степени зависит от них… И это в век-то скороговорки).
Прошел месяц.