Отражение. Сергей Плотников
без детей тоже не заглядывали «на огонёк», даже никакой живности, включая мышей, под куполом пространственного заклинания не было. Оставалась, конечно, сама Руке, но у матери с дочерью ожидаемо оказалась взаимная устойчивость к чарам. Кроме того, выяснилось, что мать Мирен при необходимости может мастерски управлять собственным настроением, не давая себя «читать» – только несколько раз Ми успевала засечь, что возвращающаяся мать мрачна донельзя или, наоборот, лучится хорошим настроением. Через секунду всё пропадало, оставался только устойчиво-нейтральный с нотками позитива фон. Неудивительно, что Русандра старалась свалить из дому почаще.
Очевидно, все эти меры предосторожности имели смысл – даже если Руке что и приукрасила, пугая дочь, то не думаю, что слишком сильно. Дома у семьи Родика хватало книг и фильмов (на дивиди и кассетах), чтобы молодая суккуба получила некоторые представления о мире людей за пределами холдов и не чувствовала себя совсем уж в информационном вакууме. Про других имеющих доступ к магии существ Роксана рассказывала совсем скупо и чрезвычайно неохотно. Почему? Наверняка неспроста: своей дочери она желала только добра (проверено эмпатией!), вряд ли такие чувства можно достоверно подделать. Думаю, будь Мирен одна, её заточение в поместье, как принцессы в башне, несмотря на все принятые меры, всё равно даром бы не прошло, но в том-то и дело, что у неё был я. И через меня – весь доступный мне мир, включая компьютерные игры, живое общение со сверстниками и взрослыми, ну и просто ощущение относительной свободы. Тем не менее конец срока «одиночного заточения» девушка ждала с огромным нетерпением. Правда, благодаря нашему опыту «полусамостоятельного плавания» в последние полтора года – не только как восхитительной возможности получить хоть какую-то свободу действий, но и как серьёзного испытания. Ну, по крайней мере мне, кажется, удалось наладить быт со своей стороны и втиснуть жизнь в определённые наезженные рельсы – потому что теперь наставала моя очередь помогать и страховать любимую. Очень надеюсь, что обойдётся без особых приключений, тогда скоро мы сможем встретиться наконец вживую!
Ночная темнота в единственной комнате съёмной квартиры была весьма условной: свет уличных фонарей, отражённый от снега, попадал в окна, расцвечивая потолок оранжевым. Читать книгу нельзя, но при необходимости разобрать слова на странице можно. Так, телефон. Время… середина ночи. И что меня, спрашивается, разбудило? А, ясно. Не что, а кто.
– Ми…
– Извини! Меня трясёт что-то…
– Не бойся. Мы вместе обязательно справимся. Иди сюда… – И послал образ раскрытых объятий.
Назад пришёл образ – Мирен прижимается ко мне, обхватив чуть выше талии и носом уткнувшись куда-то под мышку. Я погладил её по голове – также мысленно. Сейчас, на грани сна и яви, наша собственная «виртуальная реальность» была даже чётче самой реальной реальности. Мирен повозилась – сонно, уютно устраиваясь «рядом»: