Перед падением. Ной Хоули
негритянской девке, как ему хочется понюхать ее ступни. Я тогда сказал – ну да, было бы неплохо. Потом мы заказали еще по порции виски, и Нэймор говорит – мол…
Билл, не удержавшись, делает театральную паузу – без нее он просто не был бы Каннингемом.
– …Да, так вот, он говорит – мол, это совсем нетрудно. Для Нэймора поставить человека на прослушку и влезть в его компьютер, чтобы читать почту, – это вообще плевое дело. Ведь вся информация стекается на сервер. Сегодня у любого есть компьютер, электронная почта, профиль в социальных сетях, сотовый телефон. Через все эти штуки легко установить контроль над кем угодно. Черт возьми, если знать чей-то номер мобильного, можно сделать так, что каждый входящий и исходящий звонок…
– Довольно, – прервал Каннингема Дэвид, чувствуя, как вдоль позвоночника у него бегут мурашки.
– Вообще-то мы вроде бы просто дурачились, – продолжает Билл. – Представь – час ночи, мужики сидят в баре, пьют и выпендриваются друг перед другом. И тут Нэймор вдруг говорит – выбери кого-нибудь. Назови конкретное имя человека, чьи телефонные разговоры ты хочешь прослушивать. Я и говорю – «Обама». Нэймор отвечает: «Белый дом – это штука особая. Тут я пас. Выбери кого-нибудь другого – рангом пониже». Тогда я говорю – Келлерман. Ты этого говнюка знаешь – он работает на Си-эн-эн. А Нэймор мне: «Договорились. Считай, что дело сделано».
Дэвид обнаружил, что сидит в кресле, хотя не помнил момент, когда отошел от окна. По взгляду Кристы стало понятно – продолжение будет еще хуже.
– Билл, – сказал Дэвид, покачав головой и подняв руки так, словно пытался защититься от удара, – остановись. Я не хочу это слушать. Тебе нужно поговорить с юристом.
– Вот и я о том же, – вставила Криста.
Каннингем взмахом руки дал понять, что намерен продолжить свой рассказ.
– Но я же ничего такого не сделал, – заявил он. – Я только назвал имя. Ну и что из того? Два мужика напились в баре – мало ли кто что сказал? В общем, я отправился домой и про все это забыл. А через неделю Нэймор заявился ко мне на работу и сказал, что хочет мне кое-что показать. Мы зашли в мой кабинет. Он достал какой-то диск и сунул его в мой компьютер. А на нем, представьте, звуковые файлы. Голос этого самого Келлермана, ясно? Слышно, как он разговаривает по телефону со своей мамашей, звонит в прачечную. И еще отдает указания своему продюсеру насчет того, какие куски надо вырезать из какого-то репортажа, чтобы он прозвучал совершенно иначе.
Дэвид почувствовал, что у него начинает кружиться голова.
– Так вот, значит, каким образом ты…
– Ну да, черт возьми, – кивнул Билл. – Мы нашли оригинальную запись и сравнили с той, что пошла в эфир. Тебе, помнится, все это понравилось.
Дэвид снова встал. Руки его сжались в кулаки.
– Я думал, это было журналистское расследование, – глухо пробормотал он. – А не…
Каннингем расхохотался, откинув назад голову, – он явно в восторге от собственной изобретательности.
– Заткнись, – сказал Дэвид и, обойдя