Власть нулей. Том 1. Наталья Горская
по одному товару. Товарищами представлялись бродячие торговцы на Руси. Ещё бытует версия, что товарищами называли бандитов, грабивших купцов, которые перевозили товар по рекам. При захвате кораблей они дружно кричали: «Товар ищи! Товар ищи!». Почему это слово переняли революционеры в качестве обращения – одному Марксу известно. Но советскую женщину могли запросто так окрестить: товарищ, друг и брат. Друг чего, брат кого? Женщина – друг человека. Собака, что ли? Или дружбан и кореш каких-то синюшных пьяниц? Ещё было обращение «гражданка» или игривая форма «гражданочка». Гражданин – слово хорошее, но сильно отдающее паспортным столом или судебной системой. Когда к человеку так обращаются, глупо надеяться, что в кино позовут. Скорее, под арест. В Российской империи слово «гражданин» обозначало жителя только города, а не деревни, горожанина, от которого и произошло слово. Его введение приписывается самому Радищеву.
Вернуть господ и сударей пытались в Перестройку, но не случилось. Не прижилось. Ну, как в самом деле назвать господином сутулого мужика в телогрейке с погнутой самокруткой на небритом угрюмом лице? Насмешка какая-то, а не обращение. А баба с кубометром дешёвых макарон в авоське, в заношенном китайском пальто с вылезшим пером, с какой-то тряпкой на голове, из-под которой выбивается чёлка, сто лет не знавшая рук парикмахера? Назови её госпожой, рискни здоровьем. Из-под макарон потом не откопают. Пробовали ввести карточное слово «дама», но его быстро опошлили хамские слои общества предположением, что дамы делятся на дам и на «дам, но не вам». Слова исчезли, и люди исчезли, которых этими словами именовали. Остались мужики и бабы. Иногда их называют мужчинами и женщинами, почему-то считая, что так лучше. Ничем не лучше. Как говорится, ругаться матом нехорошо, но называть вещи своими именами просто необходимо.
На союзном радио была передача «Говорите правильно» или что-то в этом роде. Однажды там велась полемика на эту тему. Филологи и лингвисты пришли к заключению, что это – дикость, когда у нации нет формы обращения друг к другу. А обращаться к лицу женского пола «женщина» – такая же пошлость, как и «баба». И напрасно переживают те дамочки, которых мужчины называют бабами, а не женщинами, аргументируя это тем, что женщины в метро (на трамвае, в автобусе) не ездят, женщины в очередях (на остановках, у овощехранилища) не стоят, женщины в колхозах (на заводах, у прилавка) не работают, женщины тяжёлые сумки (шпалы, пьяного мужа) не таскают, женщины матом не ругаются, женщины не дерутся. И много ещё чего НЕ делают эти самые женщины, потому что рядом с ними находятся заботливые внимательные мужчины, а не гопники и скалозубы.
Но женщина – это всего лишь половая принадлежность. Говорить: «Я очередь заняла вот за той женщиной, которая стоит за мужчиной в зелёной куртке» то же самое, как если сказать: «Я стою за тем лицом женского пола, а лицо это держится за мужской особью в зелёном». Обращаться к людям мужчина или женщина – всё одно, что именовать их кот и кошка, самец и самка, кобель