Сила слова (сборник). Наталья Горская
На время. Тогда как раз все стали дробиться на кучки: у одной денег до потолка, а у другой мышь в кармане повесилась. Одним высокое искусство подавай, а другим боевики и голых девок. Тогда наверху и решили, что надо бы как-то эту разобщённость сплотить. И снова такую же петрушку с нами проделывают. Это же для власти очень опасная ситуация, когда в стране общества как такового нет, а есть только разрозненные меж собой социальные группировки.
– Скажешь тоже! – недоверчиво сплюнул Кешка. – Они нас ненавидят, а ты консолидацию какую-то разглядел.
– Никто так не ненавидит русских, как сами русские. Половина наших жертв – от рук своих же. В Эстонии одного мальчонку убили, а наши бездарные военачальники или борцы с врагами народа сколько своих сограждан на тот свет отправили? Десятки миллионов. Шахтёры каждый год сотнями гибнут, но никто не дёргается. А тут, вишь, надо мировому сообществу показать, что нам дорога одна жизнь нашего соплеменника.
– Так памятник-то снесли!
– Мы только и умеем сначала своих солдат в пекло бросать за чужую страну, – закурил самокрутку сторож, – а потом им памятники на чужой земле ставить. Мёртвым. А живые никому не нужны. Живым кричат: «Беги в атаку, падла!». У нас людей только тогда и любят, когда они погибли. Всю Европу русскими костями усеяли. Как ещё только до Америки не добрались, а то и там бы всё памятниками заставили. Я бы хрен стал европейцев освобождать от гитлеров и наполеонов. Они их сейчас добрым словом вспоминают, а не наших солдат-оккупантов.
– Взвод НКВД у тебя за спиной поставили бы, так и до Америки бы дотопал, до освобождения индейцев.
– Ну, разве только так… А что касается памятников, сколько их у нас снесено? И не сосчитаешь. Церквей сколько снесли, усадеб, памятников архитектуры? И хоть бы кому за это по рукам дали. Поговаривают, что аж на месте дуэли Пушкина хотят автозаправку построить, если уже не построили. Места-де мало в таком громадном городе Ленинграде, больше негде. Провоняют бензином, зальют чёрт-те чем, закусочную какую-нибудь организуют, засрут всё. Ничо! У себя дома можно над памятными местами изгаляться, а вот заграницу будем неусыпно контролировать. Это называется не патриотизм, а самцовость. Например, мужик колотит жену или мамку и считает это в порядке вещей, а если кто другой на неё замахнётся, он уже возмущается и защищает, но только не знающие истинной картины могут этим восхищаться: гляньте, какой заступник, какой патриот! Вот и мы свою страну не украшаем, а только уродуем да плюём на землю, себя не любим, здоровье не бережём, проматываем лучшие годы на худшие занятия, ведём себя непотребно. Но при этом хотим, чтобы нас все уважали, восхищались нами, а так не бывает. На Прибалтику зыкаем, что она память Великой Отечественной уважать не хочет, а тут по радио передавали, что в окрестностях Москвы местные власти какой-то мемориал закрыли и объяснили сей факт тем, что рядом с ним, видите ли, проститутки себе стоянку устроили. Ишь, причина какая уважительная! Нашли, что придумать. Убрали бы девиц, и дело с концом, так нет же: решили, что правильней