США как орудие Противобога для установления мировой тирании. Мария Журавлева
Гитлер”, десять лет громыхавший над Германией, и даже горы человеческих черепов или караваны с корзинами, полными вырванных человеческих глаз, – апофеозы, до которых додумывалось приземистое воображение всяких чингисханов и тимуров.
Известно, что Сталин был весьма озабочен реабилитацией некоторых страшилищ прошлого, например Ивана Грозного, Малюты Скуратова. И, однако, о том же Грозном он пренебрежительно заметил под конец: “Казнит горстку бояр, а потом две недели молится и кается. Хлюпик!” Да, назвать Грозного хлюпиком имел право, пожалуй, только он.
Эти беспрецедентные формы и масштабы тиранствования говорят о сверхчеловеческой жажде самоутверждения и столь же сверхчеловеческой жестокости.
Он был кровожаден, как истый демон. Какими соображениями государственной пользы, хотя бы и искаженно понятыми, объяснишь систему периодически производившихся массовых кровопусканий? – В первый раз он это позволил себе в начале коллективизации, когда кулачество, точнее – зажиточное крестьянство, ликвидировалось, по его предначертанию, “как класс”. Толпы людей лишались средств к существованию и, в условиях гибельных даже для скота, перебрасывались в необжитые районы, где и отдавали Богу свои души. Нет сомнения, что если бы коллективизацией сельского хозяйства руководил хотя бы Ленин – о подлинных гуманистах и демократах я уже не говорю, – это мероприятие было бы проведено совершенно другими методами. Ее осуществили бы с осторожной медлительностью, непринуждением, а наглядной демонстрацией выгоды и целесообразности колхозов, оберегая при этом все материальные ценности единоличных хозяйств. От этого выиграло бы и крестьянство, и сельское хозяйство, и само государство, и вся мировая Доктрина в целом. Вместо этого на Украине и в некоторых других местах в 1933 году наступил неслыханный голод, дело дошло до людоедства, и, может быть, историки будущего сумеют установить хотя бы приблизительную цифру жертв этой группы мероприятий. Вслед за первой гекатомбой воздвигалась и вторая: жертвы разгрома религиозных конфессий. Короткая передышка, пока полчища Гагтунгра переваривали великолепную порцию гавваха, – и вот уже несется новое блюдо на пиршественные столы Тьмы: два или три миллиона жертв “ежовщины”. Еще немного – и начинает расти гекатомба жертв Отечественной войны. Второго вождя можно считать однимизее виновников лишь относительно, но ответственность за масштабы человеческих жертв несет и он. Едва начинает в 1945 году иссякать этот источник гавваха, как человекоорудие Гагтунгра уже спешит озаботиться о новом. Воевать больше нельзя – военные ресурсы истощаются, да и враг сумел забежать вперед, изобретя атомную бомбу; значит, надо обеспечить новые потоки гавваха в условиях международного мира.
Начинаются массовые репрессии. Без разбора, без смысла, с нескончаемой фабрикацией дел на пустом месте, со зверскими пытками, и с таким режимом в некоторых “спецлагерях”, перед которым меркнут