Мы для любви все рождены…. Юрий Шестопал
в белеющем тумане.
Видна луна через окно,
Она горит в час полнолунья.
На шторе желтое пятно,
Словно за ней сидит колдунья.
Ночная свежесть гонит сон
И сладко спать она мешает.
Таков уж вредности закон,
Он суть явлений объясняет.
Бесследно скрылася луна,
Рассвет скользнул в мое окошко,
Как золото, горит листва,
Хвост распушив, зевает кошка.
Архангельское
Бредем, природой наслаждаясь,
Ведем неспешный разговор.
Обширный парк, нас удивляя,
Невольно привлекает взор.
В Архангельском природа – чудо,
Деревья древние стоят.
Листва зеленых изумрудов
Венчают божеский наряд.
Старинный особняк, как замок,
Здесь род Юсуповых царил.
Время летит, он, словно сказка,
Особый шарм душе дарил.
Природа стариною пахнет,
Напоминая прошлый век.
Корявый дуб стоит на вахте,
Словно воскресший человек.
В парадных залах на виду
Висят роскошные картины.
Средь них любимую найду,
Старинный замок и руины.
Из зала переходим в зал,
Душа приемлет мир искусства.
Средь роскоши, больших зеркал
Невольно замирают чувства.
Картины – окна в те миры,
В которых прошлое сверкало.
Гремели празднества, пиры
И пары двигались устало.
Довольные идем домой,
В глазах ушедшее мелькает.
Словно прикрыто бахромой
У входа неземного рая.
Буря
Солнце безумием горит,
Все небо в переливах света.
Жарою липкой все парит,
Мы пожинаем пытки лета.
Вот с горизонта черной тенью
Плывет громада облаков.
Видно, пришел конец терпенью,
Час избавленья от грехов.
Волны томящей духоты
Глухой тоской терзают душу.
Стоят поникшие цветы,
Кляня назойливую сушу.
На землю бросив грустный взгляд,
Исчезло солнце в сизом мраке.
Притих во тьме цветущий сад,
Себя готовя к бурной драке.
Минуты мертвой тишины
Расколоты ударом грома.
В порывах ветра неземных,
Даже трясутся стены дома.
Жестокий рок терзает землю
И жало молний режет тьму.
Казалось: все! Конец везенью,
Буря в огнях несет судьбу.
Вода бурлит, она все выше,
Рыдает гром слепым огнем.
Он кем – то в небесах услышан,
Как мы природу познаем.
Словно всю ярость истощив,
С зарницами уходит буря.
Довольна, души нам полив,
Прощается, глаза прищуря.
Слышны далекие раскаты,
Как глас в невидимых мирах.
А мы, природою распяты,
Ей только