Очи познания: плоть, разум, созерцание. Кен Уилбер
психоанализа Мелани Кляйн:
Следует помнить, что данные, которые может представить аналитик, в значительной степени отличаются от данных, требуемых в естественных науках, ибо психоанализ по своей природе отличен. На мой взгляд, попытки предоставить сопоставимые и точные данные в результате приводят к псевдонаучному подходу, ибо процессы бессознательного ума и реакции психоаналитика на таковые нельзя подвергнуть процессу измерения…[30]
Если обобщить, то мы получаем следующую картину: гениальный и непреходящий вклад Галилея и Кеплера в познание состоял в том, что они показали в отношении физического, или сенсомоторного, мира, что око рассудка можно и необходимо связать с оком плоти и обосновать в нем путем индуктивного эксперимента, сутью которого является воспроизводимое измерение (число). Позвольте оку плоти говорить за око плоти, – и эмпирическая наука была изобретена с этой целью.
Эталоном плотской истины является эмпирический факт; эталоном ментальной истины является философское и психологическое понимание; эталоном созерцательной истины является духовная мудрость. Мы видели, что до эпохи современности мужчины и женщины в достаточной степени не дифференцировали, или различали, очи плоти, рассудка и созерцания, а посему, как правило, смешивали их. Религии пытались быть научными, философия пыталась быть религиозной, а наука пыталась быть философской – и все они, в этом смысле, были неправы. Они были повинны в совершении категориальных ошибок.
Таким образом, Галилей и Кеплер, очертив истинную природу эмпирико-научной истины, в действительности сослужили огромную службу религии и философии. Они, на самом деле, отделили око плоти от путаного слияния с очами разума и созерцания. Наука, верно и честно исполняя свой долг, могла бы освободить и философию, и религию от попыток быть псевдонауками. Монаху Косме не понадобилось бы тратить свое время на попытки выяснить форму земли: наука геология может этим заниматься, освободив Косму для занятия созерцанием. Показывая нам, какая истина содержится в мире, раскрываемом оком плоти, она в итоге, по принципу исключения, помогает нам вновь открыть как око разума, так и око созерцания.
Итак, то, что Галилей и Кеплер сделали для ока плоти (в сопоставлении с религией), Кант совершил для ока рассудка. Иными словами, так же, как Галилей и Кеплер помогли очистить религию от ее несущественного «научного» мусора, Кант помог очистить ее от излишнего рационализаторства. И этому суждено было иметь экстраординарные, правда совершенно непонятые, последствия.
До Канта философы не только пытались дедуктивно вывести научные факты (что, как мы видели, было невозможно), они также пытались дедуктивно вывести созерцательные, или духовные, истины, что было столь же невозможно, но при этом еще и в два раза опаснее. И секулярные, и религиозные философы делали всевозможные рациональные утверждения, которые, как они заявляли, отражали предельные реалии и предельные истины. Так, Фома Аквинский
Klein, M.