Первый раз. Анна Ольховская
действовавших неторопливо, но очень слаженно. Они осторожно переместили марлевый кокон, из которого испуганно выглядывала Саша, на каталку и покатили все это великолепие по коридору.
Неизвестно, что натолкнуло Сашу на мысль, что, стоит ей покинуть убогую каморку без окон, как она сразу же поймет, куда попала. И эта мысль, и то, что ее толкало, – оказались жалкими профанами. Ни коридор, ни новая комната, равнодушно распахнувшая перед Сашей двери, не обладали никакими особыми приметами и мемориальными табличками. Не было даже инвентарных номеров на казенной мебели, из чего опытный разведчик сделал бы сокрушительный по своей профессиональности вывод: «Это не Россия!» И, устало откинувшись на подушки, гордо посмотрел бы по сторонам.
Правда, и так понятно, что, упав в реку, юрко петляющую на границе Чехии и Австрии, было бы сложно рассчитывать попасть в Россию. Мокрую и полумертвую Сашу ее спаситель не мог увезти далеко, даже в Клатовы. Так где же она?
Саша старательно разглядывала свое новое место обитания, пока молчаливая команда опутывала ее датчиками, подключая ее организм к многочисленной аппаратуре. Аппаратура весело подмигивала разноцветными огоньками и жизнерадостными кривульками, приветствуя пациентку попискиванием. Попискивание Саши, вскоре влившееся в этот общий хор, вовсе не было ответным приветствием. Просто в ход пошли иголки. Нет, не под ногти. Инъекции, капельницы, катетеры и прочая медицинская дребедень, имеющая высокое предназначение – быстро и интенсивно доставлять лекарства к месту назначения. Но болючая дребедень, зараза!
В общем, когда врачи оставили наконец Сашу в покое, сил у их пациентки не осталось даже на вдумчивое осмысление увиденного и услышанного. Саша самым банальным образом заснула. Хотя, может, и не совсем банальным – кто их знает, врачей, мало ли, что ей вкололи!
До вдумчивого осмысления очередь дошла лишь через три дня. Вроде бы. А может, и через неделю. Точно Саша сказать не могла, поскольку часов у нее не было, окон в ее комнате – тоже, судить о времени суток можно было только по включению и отключению света. И по перерывам между едой. Большой – значит, это ночь была, маленький – все еще день. Да и это все очень относительно, поскольку бóльшую часть времени Саша спала.
Но в этот раз после очередного пробуждения Саша с удивлением обнаружила, что она практически здорова. НЕ болело больше НИЧЕГО! Она осторожно пошевелилась, прислушиваясь к своим ощущениям. Ощущения радостно отрапортовали: «Класс!» Саша прикоснулась к голове, ожидая найти там привычный марлевый шлем. Пусто. Не в смысле – в голове, а на голове. Волосы, правда, на месте, это радует. Эх, зеркало бы сейчас! Может, стоит встать и поискать? Тем более что общение с «утками» Сашу очень напрягало.
Так, ладно, встать-то попробовать можно, вот только надо проверить, чего и сколько к ней еще присоединено. М-да, хватает! Самой вряд ли получится снять, особенно иголки. Ну что ж, погорланим.
– Эй, кто-нибудь! – Ха, к ней и голос вернулся! Уже не сиплое клекотание получилось, а очень даже полноценный ор.
Но «кто-нибудь» не появился. Ладно,