Старинный орнамент везенья. Татьяна Корсакова
что в далеком Сенегале ботаник Тимофей Чернов станет Счастливчиком Тимом?! Если бы Илюха узнал, умер бы от зависти. А если бы узнала она…
Она бы не поверила. Для нее Тим на всю жизнь останется этакой помесью плюшевой игрушки и домашнего любимца… А, плевать! Он уехал на край света, чтобы забыть и никогда больше не вспоминать. Он теперь совсем другой человек – Счастливчик Тим.
В тот вечер удача особенно ему благоволила, Тим утратил чувство меры. Легко утратить чувство меры, когда матерые, закаленные в горниле жизни мужики одобрительно хлопают тебя по спине и смотрят с уважением и завистью. Счастливчик Тим – любимчик Фортуны. В тот вечер он выиграл почти тысячу долларов и на выигранные деньги, по чисто русской традиции, закатил пир горой, напоил всех желающих и сам напился. Ограничиваться пивом не стал, заказал себе виски, как взрослый. Виски оказалось редкостной гадостью, похуже самогона, но Тим, не кривясь и не морщась, выпил полбутылки.
Из бара расходились далеко за полночь. Тим шел по пустынной, плохо освещенной улице и глупо улыбался. На душе было легко и радостно, в желудке плескалось виски, а в кармане джинсов лежала астрономическая сумма. Жизнь хороша! Даже тут, на краю земли, можно жить. Он – Счастливчик Тим, у него обязательно все сложится хорошо.
То, что на узкой улице он больше не один, Тим заметил не сразу. Эйфория и ощущение собственной исключительности притупили чувство осторожности.
Нападающих оказалось двое. В скудном свете уличного фонаря он не разглядел их лиц. Да и не было у него для этого времени, успеть бы увернуться от сыплющихся со всех сторон ударов.
Не успел, сдался, еще не начав сопротивляться. Смешно сказать – сопротивляться! Попробуй, помаши кулаками, когда их двое, а ты один. Когда они – разбойники с большой дороги, а ты – всего-навсего московский ботаник, возомнивший себя счастливчиком. Когда у них ножи, а у тебя только голые руки.
Наверное, его хотели ограбить и вели от самого клуба. Да черт с ним, с выигрышем, он бы и сам все отдал, жизнь-то дороже. Зачем же так бить?! Зачем ножи?..
Правый бок вдруг полоснуло дикой, обжигающей болью. Тим заорал, схватился за бок рукой, пальцы наткнулись на что-то мокрое и липкое. Все, сейчас его прирежут, как свинью… Как обидно, он ведь уже начал привыкать…
Избиение прекратилось так же внезапно, как и началось, напавшие на Тима люди исчезли, испарились, точно их и не было. Остались только тускло освещенная улочка и дергающаяся боль в боку. А потом он услышал голоса. Голоса о чем-то спорили. Тим так и не понял, о чем именно, провалился в беспамятство.
Очнулся он уже не на пыльной уличной дороге, а в больнице, той самой, в которой так славно коротал первую неделю своего пребывания в Сенегале. Тим осторожно ощупал забинтованный бок, поморщился.
– До свадьбы заживет. – На стул перед его койкой уселся грузный, наголо бритый мужик. – Уф, ненавижу больницы! – Посетитель вытер вспотевшее лицо краем ярко-желтой майки, хитро подмигнул Тиму, сказал: