Кремль 2222. Спартак. Константин Кривчиков
несколько лет. Да что там не общались – считай, врагами стали. А все из-за Ирины – красавицы и на редкость легкомысленной девки.
Сначала она пообещала Сергею, что выйдет за него замуж. И вдруг резко изменила мнение, заявив, что любит Илью. Все, мол, Сережа, между нами кончено. Не обижайся, но сердцу не прикажешь.
Сильно обиделся тогда Сергей на старшего брата. Настолько сильно и страшно, что всенародно пообещал его убить накануне свадьбы. Не в спину, понятно, убить, а в открытой схватке – в «поединке чести».
Илья оправдывался, пытался объясниться с братом, но тот и слушать не желал. Лишь твердил, как заведенный: «Либо ты, либо я. Либо принимай вызов, либо сдохнешь, как трус».
И быть бы большой беде. Да вмешался Стратег Олег и уговорил Сергея отказаться от поединка. Не позорь, мол, имя Латыповых такими разборками из-за глупой бабы. Все равно уже ничего не изменишь, только жизнь разрушишь – и себе, и брату.
Стратега Сергей послушался. Но брата не простил. Даже несмотря на то, что напрочь выбросил Ирину из сердца. А вскоре и сам женился назло всем, чтобы не думали, что он переживает. Однако с Ильей так и не примирился. Потому что считал его предателем.
Но сейчас… После того, как всего-то полмесяца назад скончалась от сердечного приступа мать… Сейчас известие о гибели брата потрясло старшину до глубины души. Что же это за напасть такая?! За что его Юпитер проклял, оставляя без близких людей?
– Сколько их там было – капитолийцев? – сглотнув комок в горле, сипло выдавил из себя Латыпов.
– Много, – с готовностью отозвался «трупоед».
– Много, это сколько? Трое?
– Нет. Совсем много.
– Четверо?
– Да, четвело! – обрадованно воскликнул мутант. – Пузыч так и говолила – очень много было. Целых четвело. Долго с ними длались, очень долго. Ваши стлеляли из автоматы. Но волмы их все лавно побила. – Он помолчал, поглядывая на Латыпова, и со злорадством уточнил: – Этот улод лично капитолийца убила.
– Какой урод?
– Да этот же, Пузыч. Сама хвастался. Лично убила, говолит, и заблал палаш. А потом снял шлем и надел на свой башка. И пелестал слышать шамов. Идет, а шамы не командуют. И тогда он убежала. Он сама лассказывал, я не влу.
– Пузыч надел шлем убитого капитолийца, я правильно понял? – отчетливо, почти по слогам, спросил Латыпов. – И после этого перестал слышать команды шамов, так?
– Плимелно так, – охотно согласился ворм, почесывая плешивый затылок торчащим из ладони мизинцем. – Он хвасталась, что тепель никого не боится, даже шамов.
– Я просек в чем дело, – сказал Бугров. – Тактические шлемы экранируют ментальные посылы. Когда этот говнюк натянул шлем себе на башку, он вышел из-под контроля шамов и сбежал. Верно, старшина?
– Верно, сержант.
Латыпов развернулся и приблизился к Пузычу. Тот лежал на боку и тихо поскуливал. В ногах у него натекла огромная лужа фиолетовой крови.
– Эй, ты, – начал Сергей и тут же оборвал себя.
О чем спрашивать этого отморозка? Правда ли, что он убил