Кремль 2222. Спартак. Константин Кривчиков
развернулся и двинулся вдоль ограждения вправо – в глубь поля. Тим попытался сосредоточиться, однако воспоминание об оторванной руке с наколкой уже растворилось в его памяти. Как камень, брошенный в воду – бульк, разошлись круги и снова неподвижная гладь. Что за рука, что за Иван? И было ли это настоящее воспоминание или какой-то непонятный морок?
Тим не сумел ухватиться за ниточку, которая помогла бы распутать клубок воспоминаний. Да и не особо старался, потому что вдруг заметил на трибуне старшину Гермеса и пышнотелую Марфу. Они стояли на нижнем ряду совсем недалеко от Тима, и он решил к ним подойти.
А почему бы и нет? Всё какие-никакие, а знакомые, и куда приятнее в общении, чем злобный Фрол. Следом пришла мысль, что Гермес и Марфа могут что-то знать о состоянии Алены. И Тим почти побежал к трибуне, но успел сделать лишь несколько быстрых шагов вдоль ограждения арены.
– Эй, ты куда?! – Вынырнувший откуда-то охранник преградил путь, выразительно наставив на Тима ствол карабина. – Куда прешь, спрашиваю?
– Мне туда надо, – сказал Тим. – Вон, с Гермесом поговорить.
– С Гермесом? Ишь ты, борзый какой. – Охранник нахмурился. – А ты кто такой?
Тим задумался на пару секунд.
– Гладиатор я. Меня Фрол привел.
– Фрол? Ну и что? Гладиаторам на трибуну не положено.
– Почему?
– Рылом не вышел, чего непонятного. – Охранник грозно округлил глаза. – Вернись туда, где стоял. Ну?!
Тим – на всякий случай – отступил на пару шагов и остановился. Он намеревался возразить, но не нашелся сразу, что сказать. А переть буром на рожон не хотелось. Зачем лишние неприятности, вдруг этот придурок возьмет и стрельнет из своего оружия? Может, попробовать окликнуть Гермеса?
Тим покосился на охранника, прикидывая варианты дальнейших действий. И как раз в этот момент из проема открытой калитки появились два мужика в грязных робах. Мужики тащили носилки, на которых лежало тело человекообразного мутанта неопределенного вида.
«Ворм какой-то, – подумал Тим. – Похоже, мертвяк». И тут же заметил еще одного человека – приземистого, напоминающего шкаф. И подумал: «Ну и шкаф, этот маркитант».
То, что это именно маркитант, Тим определил по уже знакомому прикиду (как выражалась Алена) – полуботинкам на толстой подошве, трикотажным штанам и жакету из грубой кожи фенакодуса. На поясе у мужика в открытой кобуре лежал револьвер, а на шее висел на веревочке непонятный предмет.
– Куда его, Игнат? – спросил, притормаживая, передний носильщик. – К дендру?
– Какой дендр, олух? – сердито отозвался маркитант с револьвером. – Хорошее мясо, тащите его на переработку. И чтоб шустро мне, надо еще на арену опилок подкинуть.
Увидев Тима, «шкаф» сделал несколько осторожных шагов навстречу и с подозрением спросил:
– Ты кто такой, паря? Откуда взялся?
– Я Тим… Тимоха, в смысле. – Маркитант смотрел с недоумением, и Тим добавил: – Меня Фрол привел.
– Фрол? Вот как… А-а-а. Так ты этот, «лесной»?
– Да.
– Понятно.