Этика Райдера. Алексей Жарков
в зубах свечу, которую собирался пристроить «покойнику» перед фотосессией, и поэтому забавно шепелявил. – Месси прав. Хоть раз появился кореш, когда ты ремонт делал? Ты же просил, знаю! А когда тебе сани на озере вынесли, в больничку наведывался?
– Был один раз, – с вызовом ответил Печа.
– Ясно. Отметился.
Дрон захрапел – выражая свою солидарность с друзьями.
Печа распахнул шкаф.
– Давайте, подъём. И приберите всё.
Месси налил рюмку, выпил залпом, ахнул, сморщился. В комнате густел перегар.
– И что, полетишь к фраеру своему?
– А что не видно? – чуть ли не виновато отозвался Печа, выискивая в шкафу джинсы. Он начинал злиться – на себя, на пацанов. – Ну, живо! Или хотите мамку мою дождаться?
– А чё, с Олеговной по рюмке ещё сделаем, – отозвался Монте-Карло.
– По две, – уточнил Месси. – Что за западло, так пьянку рвать?
– Сам ты… – Запел сотовый, и Печа вжал его в ухо. – Да, Ник? Что? Нашлась? Сотовый потеряла? Ага… Ну, слава богу… Словимся на днях? Ну… на следующей? Ага, созвонимся, пока.
Он сел на пол – с мятыми штанами в руках, с затихшим сотовым, – кивнул на ополовиненный бутыль, вздохнул:
– Месси, начисляй…
Силя брезгливо покачал головой:
– Вафел твой Ник, – сказал он, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
1.8
Новосибирск
сентябрь, 2030
Сентябрьское небо походило на только что брошенную девушку: оно замерло, помрачнело, но пока удерживалось от слёз. Город готовился к зиме. Месяц-другой и придётся переключаться на другой ритм, думать обледенело-грязными словами, верить новым неспешным богам в вязаных шапочках, зная, что и они глупы и глухи.
– Хотела бы побывать в Бресте? – спросил Антон Ксюшу.
– С тобой – да.
Зачем я спрашиваю об этом, подумал он. Заполняю молчание, неловкость которого растираживала Ума Турман в «Криминальном чтиве»? Сам он хотел немного другого: пройтись по городу, где родился и вырос, в одиночестве, с пачкой сигарет в кармане и дневником прошлого в голове, и – чёрт с ней с зимой! – пускай идёт снег. Пройтись знакомыми маршрутами, останавливаясь у обелисков юности. Вот здесь. У парапета набережной, напротив затянутого льдом Мухавца, где они с друзьями не раз выпивали под неприхотливую закуску. И здесь. Около Клуба юных моряков, откуда он на спор украл пожарный топор, но выбросил, преследуемый пьяным сторожем. И здесь. Во дворике, в центре которого когда-то стояла беседка – там они с Вадимом, два лучших друга и одноклассника, в отрыве от класса досрочно отмечали выпускной. А эта многоэтажка… раньше её не было, пятнадцать лет назад здесь торчал бетонный пень недостроенной гостиницы, пережившей несколько зим без консервации, менявшей владельцев, но не нарастившей ни одного нового блока – только растерявшей. Они часто играли в этом заповеднике «планового» строительства. И он едва не выпал с пятого этажа вместе с расшатавшейся оконной рамой. А вот на этой лавке он узнал, что его Марина параллельно встречается с парнем из своего