Тривиа. История жизни Иоанна Крестителя. Ян Горский
протянула жена, – опять ты… Саддок принес из Храма, что ж ему – пропадать?
– Ладно, ладно…
Илана заулыбалась, переглянувшись с отцом. Казалось, между ними были особые чувства.
– А где Эмма?
– Ты знаешь, где. Уже вторые сутки сидит у Агиль. Не удивлюсь, если и в эту ночь останется.
– Иоанн, – сказал священник, – я тебе уже говорил, как мы с твоим отцом любили и уважали друг друга. Мы с тетей Бейлой решили позаботиться о тебе, открыв для тебя этот дом. Елизавета сказала, что и Захария желал этого. Ты был им очень дорог. Не знаю, каким ты станешь, но мой долг – опекать тебя.
– Спасибо вам, – очень тихо ответил Иоанн. Илана из уважения даже перестала жевать. Казалось, что, несмотря на юность, она очень тонко чувствует атмосферу.
– Пока разместишься в моей библиотеке, а позже мы вместе приберемся в домике во дворе, – там уже долго никто не жил, – перейдешь туда.
– Хорошо, – так же тихо согласился парень.
– Мы подумали, что завтра тебе не мешало бы расслабиться и набраться впечатлений. Поэтому сходишь в город с Эммой.
– Если она вернется, – добавила хозяйка с полным ртом.
– Ну, не вернется, так пойдешь с Иланой.
Девушка удивленно посмотрела на отца.
– Сама?
– Брось, дочка. Я знаю, как ты любишь такие вещи. Она у нас любитель истории, – объяснил Аарон, глядя на Иоанна.
– Да ладно, – засмущалась девочка.
– Ты бывал в Храме? – спросила тетя Бейла.
– Да, несколько раз, последний – три года назад на Йом-Кипур5.
– Ну, с тех пор многое изменилось. На Храмовой горе полно строителей. Ты и не узнаешь. Под южной галереей такую мозаику выложили, что римляне и эллины завидуют. Даже священники обучались в каменщиков. Каждый камень там свят. Уверена, тебе понравится.
– Мам, то было при Ироде, – не удержалась Илана и поправила мать: – Уже не обучаются.
– Что ты знаешь, – ворчливо сказала женщина, – до сих пор…
– Сходите к дворцу, – перебил жену Аарон, глядя на Илану.
– Хасманейскому?
– Нет. Ирода.
– Хорошо, папа.
После позднего обеда Иоанна отвели в библиотеку Аарона, предложив отдохнуть с дороги. Он прилег, но спать не хотелось. Юноша был переполнен впечатлениями. Вокруг были свитки, какие-то – на греческом. В доме отца библиотека была маленькой, в основном отрывки «Пятикнижия» Моисея. А тут… Парень был восхищен. На кувшинах, в которых хранились свитки, были пометки: «Соломон», «Иеремия», «Иов» … десятки книг, и не надо идти в синагогу! А возле каменного, до блеска оттесанного стола с углублениями для чернил и тростниковых палочек красовался роскошный плетеный стул, на котором так хотелось посидеть! Оба оконных проема в комнате были просторными, приглашающими свет загостить в этих стенах, отчего на душе Иоанна также стало светло.
– Сам Бог заботится обо мне, – подумал юноша, – это лучшее место, куда я мог бы
В иудаизме самый важный из праздников, день поста, покаяния и отпущения грехов.