Соль. Максим Пэйн
инвентарь.
– Что это за место? – Анна посмотрела на меня встревоженно.
Гулкий и трескучий раскат грома прокатился по кладбищу.
– Должно быть, склад.
– А для чего тогда свечи?
– Понятия не имею! Может, могильщик использовал для освещения.
Я достал свой телефон и включил фонарь. Направив столп света налево, я не смог поверить своим глазам. В углу стоял большой серый надгробный камень с выгравированным именем дедушки Анны.
– Вот это поворот! – я воскликнул, подбегая к надгробию в поисках фотографии.
– Значит, я была права! – Анна бросила огорченно. – Все-таки надгробие свалилось. Ладно, хотя бы могильщики на склад занесли.
Я посмотрел на фотографию дедушки Анны. Она была вставлена в маленькое мутное стеклянное окошко, все в мелких царапинах. Черно-белое и невзрачное, тем не менее, оно отлично сохранилось, несмотря на долгие годы. Дедушка был запечатлен в черном костюме и в черной широкополой шляпе. Черты его лица выглядели сурово, широкие брови были нахмурены. Я достал камеру и сделал несколько пробных снимков. Со вспышкой фотография засвечивалась, а без вспышки получалась мутно-желтой. Промучавшись минут пятнадцать и испробовав разные режимы, я решил извлечь фотографию из окошка.
– Что ты делаешь? – Анна накинулась на меня, когда я начал отковыривать окошко от надгробия железкой, валявшейся в углу. – Это же кощунство!
– Не беспокойся! Я сделаю нормальное фото и верну все на место!
Анна взглянула на меня с негодованием и, скрестив руки на груди, отвернулась.
– И ведь никому не скажешь теперь, что нашли надгробный камень, – она хмыкнула, присев на полу.
– Ну и что! Это же только нас касается!
– Все равно мне как-то неудобно, что мы так взяли и улизнули с утра.
– Да брось ты! Какая им до этого разница?
– А что скажем, если спросят где были?
– Гуляли. Да никто и не спросит вовсе. Кому до этого есть дело? Все своими делами заняты.
Провозившись с железкой и дважды поранившись в процессе, я, наконец, отодрал окошко от надгробия. Осмотрев его со всех сторон, я не нашел ни единого отверстия, через которое можно было бы вытащить изображение и, немного поразмыслив, разбил стекло о каменный столик. Анна вздрогнула от неожиданности, но не сказала ни слова. В ее глазах читался упрек и разочарование, но мое желание заполнить альбом было сильнее меня. Снаружи послышался очередной тягучий грохот грома и яростный свист неожиданного порывистого ветра.
Я развернул фотографию и снова сделал серию снимков, но ни один не устроил меня. В помещении было очень темно, и глянцевая поверхность фотографии отсвечивала при вспышке.
– Нам надо уходить! – Анна сказала, съежившись. Забирай фотографию! Дома сфотографируешь!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен