Светофор, шушера и другие граждане. Александра Николаенко
не успел. Квартира дочке с женой осталась.
А от Васечки ничего не осталось. Только грязное одеяло да синие ноги.
И падал и падал тихий крещенский снег.
Такое вот у Пончикова вышло доброе дело.
Зверь
У станции метро Полежаевская (где остановка 43-го троллейбуса) Зверь, Толян, Шакал и Саня Дыба отловили падлу.
Шакал зацепился за падлу взглядом и сказал падле: «Ну, че?»
Дыба ухватил падлу за грудки, легко приподнял над тротуаром и стал трясти. Зверь прислонился к забору и чиркал колесиком БИК.
Толян с Шакалом зашли сзади.
Шакал улыбался. Толян задумчиво выковыривал из зуба мудрости волокна свиной шаурмы. Он (Толян) таких падл в казармах мочил кирзачами. Мочил, да не домочил.
Это для начала. Потом следовало отвести падлу во дворы, и убивать.
Но пока следовало с ней просто поговорить по душам.
То есть вытрясти из нее (падлы) всю ее пархатую душу.
То есть подавить, чтобы не рыпалась.
«Да ладно?»
«А че?»
Был теплый топленый мартовский вечер. Небо очень чистое и высокое стояло над городом.
Сквозной простуженный ветер носил по дорогам фантики.
Сверкали стеклянные витрины продуктового супермаркета.
У подземного перехода горела красная буква «М» (Метрополитен).
Вдалеке таяла красная «М» – «Макдональдс».
…Спешили домой прохожие. Некоторые встревоженно оборачивались. Некоторые останавливались подальше, на безопасном расстоянии, посмотреть. Но кто же станет связываться со Зверем?
…Толяном, Шакалом и с Саней Дыбой?
Мальчишечки из САО (Женатик и Упырь) отвернулись серыми бушлатами к ступеням подземного выхода. Сосредоточились на выходящих.
(Мало ли кто закурит при выходе?)
(Мало ли кто откупорит пивную банку?)
Женатику с Упырем тоже надо жить (Особенно, конечно, Женатику, у него жена сука!)
Но Упырю тоже жить хочется.
Падла не сопротивлялась. Висела над тротуаром, дрыгала пижамой.
Выпучивала желтые подлючьи бельма.
(Знала падла, что ей конец.)
(Знала, чье мясо съела.)
Падла!
Остановился малыш. Любопытные розовые щечки. Губки-пузырики. Глазки – фонарики. Выпучил.
Засунул в рот палец и заревел.
Мать треснула сыночку перчаткой. Поволокла дальше за руку.
Материнский инстинкт. Мать спасает дитя.
43-й подошел, фыркнул. Выпустил и впустил пассажиров.
Тронулся. Рога поползли в провода.
Стало пусто.
Падлу поволокли.
Молодой человек в красном пуховом дутике, таком старом, что из него кое-где торчали куриные перья, бегом поднялся по подземной лестнице.
Скачками.
Пакет с «Пиццакваммчицами», в котором еще оставалась пара давно остывших коробок пицц, раздувался парусом.
Наконец-то!
Наконец-то он.
Приятней смотреть за ним, чем за