Сердце Зверя. Том 2. Шар судеб. Вера Камша
align="center">
1
Прибрежную зелень назвать изумрудной уже не выходило. Варастийские травы взрослеют стремительно, а в недрах расцвета всегда зреет осень. Рано или поздно она вырывается наружу, и от жизни остается разбитая скорлупа. Всегда так, и никогда иначе.
Матильда Ракан подивилась глубинам собственных мыслей и спешилась. Без посторонней помощи – в Тронко за принцессой не бродили стаи дам и прислужниц, а шпионы… Зачем шпионы, когда внук мертв, а сама она отправляется в Алат? Доживать в благополучии и даже в почете. Альберт не унизит сестру, хоть бы и блудную. Особенно если на это намекает теперь уже снова союзник.
Ее высочество, так и не ставшее величеством, шлепнула Бочку по лоснящемуся крупу, дозволяя пастись, и устроилась на облюбованном еще зимой холмике, даже не озаботившись подстелить плащ. Позади была степь, над головой – небо, впереди – Рассанна и ничего хорошего, но топиться Матильда не собиралась, как и напиваться. Она не взяла в рот ни капли с того самого дня… День, когда вести из Олларии докатились до Тронко, для принцессы навсегда остался «тем».
Тогда она и написала Альберту. Сама, без намеков и советов, понимая, что смерть стала для Альдо почти достойным выходом. Обалдуй так и не изведал поражений и предательств, его не посадили в Багерлее, не выволокли на суд, не вздернули вверх ногами, а за что – было… Даже если не знать про дорожку от Мупы к Удо.
В соседних кустиках запыхтело и зашуршало. Женщина обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть выходящую из-под защиты колючих веток процессию. Первым топало коротконогое создание размером с легавую, но сплошь заросшее иглами и жесткой бежеватой щетиной. От неприлично разросшегося ежа существо отличалось огромными стоячими ушами и крысиным хвостом, в который вцепился беленький детеныш. Первый из выводка. Ушастики, держа друг дружку за хвостики, чинно семенили за мамашей. Одиннадцать штук. Куда ей столько?
Зверинец вперевалку уходил в степь. Лет двадцать назад Матильда не утерпела бы и утащила одного из малышей. Внуку. Вернее, себе – Альдо никогда не был охоч до живности. Белоголовый улыбчивый мальчишка не переносил одиночества и не терпел, когда о его присутствии забывали; это казалось таким милым, а он привык… Привык быть центром мироздания, привык, что его прихоть важнее бабкиных дел, и еще Альдо не мог спокойно сидеть на месте и не умел отступать. Тут внук удался в алатскую родню. Все Мекчеи, даже Альберт, станут барахтаться до последнего.
Всхрапнул и запрядал ушами Бочка. До ежового выводка рысак не снизошел, а тут вытянул шею, ловя ноздрями полудохлый ветерок. Приближался кто-то достойный лошадиного внимания, и Матильда поднялась, за какими-то кошками вытащив пистолет. Отменный – Дьегаррон других не держал.
Кэналлиец из кожи вон лез, обихаживая осиротевшую старуху, пока не выступил на помощь союзным козопасам. Как был, с больной полуседой головой и грустными глазами. Провожать армию Матильда не пошла – в Тронко хватало баб помоложе. Женщина сидела дома, когда адъютант Дьегаррона притащил ларец с коротким письмом и морисскими пистолетами. Очень простыми, без насечек и золота,