Рубикон. Николай Шмагин
засмеялись, словно договорились уже.
– Подожди меня, я мигом. До тётки добегу, гостинцы отдам, и назад.
– Возвращайся, я жду.
Ванька сорвался с места, перебежал железнодорожные пути, благо они были свободны от составов на его счастье, сбежал вниз в подгорье по тропинке, а вот и тёткин дом в переулке, совсем рядом.
Он забежал к ней, вручил кошёлку с пирогами от бабушки, и рванул назад, лишь бы не опоздать, лишь бы успеть вовремя.
– Куда побёг, Ваня? Посиди, расскажешь, как там тётя Дуся поживает.
– Некогда, тётя Нюра, по делу опаздываю. Ты сама к ней зайди. Она заждалась, скучает. Привет Славке.
Только его и видела тётка Нюра. Был, и нет, как не было.
Всего-то и пяти минут не прошло, как запыхавшийся скороход стоял уже рядом с удивлённой Валентиной.
– Быстро ты обернулся, ничего не скажешь.
– Так рядом совсем. Туда-сюда, всего и делов.
Не успели они ещё раз улыбнуться друг другу, как подошёл автобус, и Ванька решился. Эх, была – не была!
– Всё, едем вместе…
Как и предполагалось, через пару часов они уже были в селе.
Ехали с комфортом, сидя рядом и с интересом поглядывая в окна на поля, леса и перелески, пробегающие мимо тарахтящего по пыльной дороге автобуса. На соседей особого внимания не обращали, были заняты собой, хотя многие вокруг знали Валентину, и поглядывали в их сторону с любопытством, мол, кого это она везёт к себе, уж, не жениха ли?
Но вот и большое живописное село вокруг, и обещанная церковь на пригорке, прибыли. От автовокзала до дома девушки было рукой подать.
Валентина познакомила Ваньку со своими родителями, которые засуетились при виде русского гостя, и залопотали по-чувашски с дочерью, улыбаясь ему и размахивая руками. Не ожидали.
Ванька тоже только сейчас понял, что попал в чувашскую семью, но не особо расстроился. Какая разница, были бы люди хорошие.
А Валя была действительно хороша собой. Быстро успокоила родителей, усадила гостя в горнице, отдохнуть с дороги, и взяла бразды управления в свои умелые руки.
Вскоре все они уже обедали за хлебосольным столом, с самогонкой и мясом с тушёной картошкой. На столе навалом огурцы, помидоры, яблоки. Ешь, не хочу. Не стесняйся, гость дорогой.
После обеда они прогулялись по селу, побывали в церкви, зашли в клуб. Валентина словно нарочно демонстрировала Ваньку всему селу, мол, смотрите, какой у меня парень есть, не чета вам.
До него не сразу дошло это, а когда понял, отмахнулся про себя, пускай тешится, какое ему дело до её разборок с кем-то из местных парней. Однако ухо надо держать востро. Чем чёрт не шутит, село чужое.
День пролетел быстро, вечер наступил.
Как Ванька ни пытался пообщаться с родителями Валентины, они только улыбались и лопотали по-своему, мол, моя твоя не понимает.
– Всё холосо, паря, с дотькой калякайте, узинать сичас будим. Холосо, – кивали они гостю и продолжали хлопотать по хозяйству.
После не менее хлебосольного ужина с неизменной самогонкой, ему постелили в горнице на родительской кровати,