Черновик. Михаил Нянковский
привел к тому, что пребывание на его территории в общем-то посторонней женщины в течение длительного периода, то есть более трех дней, стало вызывать в нем раздражение. Его раздражало, что кто-то берет его вещи и никогда не кладет на место, его раздражало, что свое времяпровождение, которое он столько лет ни с кем не согласовывал, приходилось увязывать с привычками и желаниями другого человека, его раздражало, что он должен ходить дома в джинсах, хотя привык ходить в трусах, и даже красивое женское белье, которое еще вечером так возбуждало, утром, разбросанное где попало, тоже начинало его раздражать.
Ко второй категории относились девушки помоложе, глаза которых едва ли не в самом начале разговора выдавали согласие провести с ним ближайшую ночь, а руки оказывались в районе его паха раньше, чем его собственная рука ложилась к ним на колени. То, что длительные отношения для таких девушек необязательны, было очевидно, и хотя это вполне устраивало Сергея, он старался не водить их к себе домой – для него это было как-то уж совсем дешево. В его постель они попадали только в исключительных случаях, то есть когда количество выпитого им коньяка превышало обычную норму и проводить ночь в одиночестве ну никак не хотелось, но ничего более пристойного в поле зрения не попадало.
Наконец, была и третья категория. Милые, славные девчонки, с которыми было о чем поговорить, но не было необходимости делиться сокровенным. С ними не надо было изображать из себя крутого и опытного самца, но вполне достаточно было быть самим собой. Им можно было делать пикантные комплименты, не переходя на пошлости. В глазах у этих девчонок читалось: «Я знаю, что я тебе не нужна, ты другой, ты старше и мудрей, но за одну ночь я буду тебе благодарна». Вот эти последние чаще всего и становились предметом его интереса. Утром он расставался с ними навсегда, ничего не обещая, не спрашивая номер телефона и не оставляя свой. Он знал, что рано или поздно они снова встретятся в «Онегине» – они оба это знали, – но эта встреча отнюдь не выльется в драматическую разборку. Нет, увидев ее, он поздоровается, как старый друг, искренне и радушно, но к ее столику не подсядет, а в конце вечера, вполне возможно, уйдет с другой, так же искренне улыбнувшись на прощание «девушке предыдущей ночи».
Увы, сегодня его спутницей была, как он сам определил, девушка из второй категории. Вчера хотелось в очередной раз напиться. От злости на самого себя. Ну зачем он позвонил Кристине?! Сколько раз говорил себе: не надо ей звонить, все равно, даже если они снова будут вместе, ничего хорошего из этого не получится. Сначала – безумная ночь, как в первый раз, но уже с утра – взаимные придирки и раздражение, а потом – серые будни, встречи по субботам, как по расписанию, и звонки в надежде, что в эту субботу она будет занята. Ему давно стало скучно с Кристиной, но без нее уже через неделю все валилось из рук, и, несмотря на клятвы, данные самому себе, он все чаще тянулся к телефону, лежащему на прикроватной тумбочке. Однако стоило вообразить предстоящий