Один из семи. Роман Галкин
для бани, нахожу то, что искал – алюминиевую лестницу. Во всех частных дворах, где мне приходилось бывать, обязательно за каким-нибудь сараем или под забором лежит либо деревянная, либо металлическая лестница. Прокурорский двор не был исключением.
В комнате, в которую попадаю через балкон, спит, пуская слюни на подушку, юная толстуха. Наверняка прокурорская дочка. Очень аккуратно – еще не хватало разбудить эту жертву благополучной жизни – пробираюсь мимо кровати и, протиснувшись в приоткрытую дверь, оказываюсь в просторном коридоре. Стены без всякого вкуса увешаны различными картинами, чеканками, масками и всякой прочей ерундой, никак не гармонирующей друг с другом. Справа коридор оканчивается лестничным маршем, ведущим вниз. Слева выход в зимний сад, уставленный кадками с экзотическими растениями. Из-за дверей напротив доносится басовитый храп. Думаю, этот ночной певец мне и нужен.
Вдруг замечаю, как начинает опускаться дверная ручка, и спешу вновь скрыться в дочуркиной комнате. Вот те на! В коридор, на ходу запахивая халат, выходит глава местной прокуратуры Геннадий Дмитриевич Скобин собственной персоной. А кто же тогда продолжает храпеть?! Фигура прокурора бесшумно – толстый ворс ковролина скрадывает звук шагов – удаляется в сторону зимнего сада и скрывается за последней дверью. Оттуда доносится характерное журчание. Любопытство толкает меня в открытую дверь спальни напротив. Опа! Оказывается, храпит полная женщина, разметавшаяся в позе морской звезды по кровати. Несмотря на то, что кровать довольно большая, места для муженька практически не остается. Доносится урчание смываемого унитаза. Выскальзываю из спальни и спешу на встречу с хозяином.
Сполоснув руки, прокурор вытирает их о висящее рядом с умывальником полотенце. Увидев меня, его полузакрытые сонные глаза вмиг расширяются, пытаясь вылезти из орбит от удивления.
– Т-ты кто?
– Я солнечный лучик, заблудившийся в ночи. Не подскажите, как пройти в библиотеку? – Произнеся этот неоригинальный экспромт, резким ударом под ребра выбиваю из блюстителя закона дыхание.
Оглядываю уборную. Обстановка явно не располагает к задушевной беседе. Да и мало ли кому еще приспичит посетить это место. Отстегиваю от пояса бобину с упаковочным скотчем. Несколько секунд, и прокурорский рот залеплен, а руки надежно смотаны за спиной. Похоже, дыхание у него восстанавливается, и он начинает что-то мычать. Шлепаю его по затылку и показываю кулак. Приняв аргументы, Геннадий Дмитрич замолкает. Беру его за шкирку и проталкиваю в зимний сад. Здесь обнаруживается лестница, ведущая на верхний, мансардный этаж. Поднимаемся по ней и оказываемся в просторном зале, посередине которого расположен бильярдный стол. Оглядываю обстановку. Красиво живут блюстители закона, однако. Толкаю прокурора в плетеное кресло, сдираю скотч с его рта, усаживаюсь напротив.
– Ну, здравствуй, Геннадий Дмитрич, – произношу, глядя в его глаза, выражающие полное недоумение, смешанное со страхом. – Значит, как пройти